И они пришли к могиле, это была странная могила, она отличалась от всех прочих. У изголовья ее стояла большая черная плита, гладкая и блестящая, но на ней не было никаких надписей или изображений, будто кто-то безымянный похоронен в ней. Элланайла опустилась на колени и стала выдергивать траву посередине могилы, потом разгребла землю и закопала там свой жезл.
- Ложись сверху, - сказала она полутроллю, тот лег. На грудь ему она положила ритуальный нож, а по четырем краям зажгла черные свечи. Достала из сумки клубок ниток и обвила ниткой могилу. Потом запела очень необычную песню на незнакомом языке. Долго пела она и будто темнота нашла на могилу, призрачная, прозрачная. Закончив петь, Элланайла погасила свечи, взяла ритуальный нож, разрезала ним нить и будто ветер ворвался в круг. Могильный камень зашатался, заходил ходуном, прилетела большая черная птица, похожая на ворону, села на камень.
- Приветствую тебя, тот, кто пришел после меня. С тобой здесь тот, кто будет после тебя, - сказала птица человеческим голосом.
- Приветствую и тебя, Ирмал Набрад, пятьдесят первый глава Ордена после Зарама, - ответила птице Элланайла.
- Твой жезл давит мне на грудь, забери его.
- Сделай его принадлежащим Сигиру Маларду и он заберет его.
- Встань, Сигир Малард, глава Ордена Земли и Крови, и рассеки мою плоть осторожно, чтобы не убить меня.
Сигир взял птицу в руки, и, повертев ее туда и сюда, сделал небольшой надрез ритуальным ножом не её лапе. Крови не было, но из надреза повалил белый дым.
- Поставь меня на могилу и, когда дым окутает тебя, откопай жезл и смело бери его - он твой.
Сигир подождал пока дыма стало много и сделал все так, как сказала птица. Он взял в руки жезл и поднял его над головой. Глазницы черепа засветились фиолетовым.
- Вот и всё, вся власть над Орденом в твоих руках, - произнесла Элланайла, - Я передам тебе сундучок для хранения жезла. Надежно спрячь его! Ведь если бросить его в огонь, ты умрешь.
Дым больше не шел из птицы и раны на ее лапе не было видно, она затянулась. Громко хлопая крыльями, черная птица улетела.

В замок все трое вернулись когда был уже поздний вечер. Сигир облачился в приготовленные для него одежды главы Ордена, Элланайла возложила на его голову черную корону. После она объявила, что завтра они с Реаном отправятся к пещере, в которой дракон охраняет перо феникса.
- На месте ли оно? - спросил один из посвященных. - Какие-то чудовища, похожие на медведей, перебили солдат, что охраняли тропу, ведущую к пещере. Лишь немногим из солдат удалось бежать. Может, кто-то уже ходил наверх и взял перо?
- Кто его мог взять кроме Реана? Ведь для этого нужно обладать силой льда.
- Может, есть еще кто-то, кто обладает ею?
- Вот и выясним на месте ли перо.
- В этот раз нужно взять побольше людей, на случай, если снова нападут тролли... или те чудовища.
- Так мы и сделаем, - согласилась Элланайла.

- Ну и как ты из этого выпутаешься? Ты действительно собираешься идти к пещере? Связной мне сказал, что Реан уже взял перо и использовал его, как ты им объяснишь почему пера больше нет в пещере? - спросил Сигир когда друзья остались одни.
Элланайла достала из своей сумки свиток и развернула его. Все увидели что он покрыт светящимися буквами, незнакомыми буквами неизвестного языка.
- Что это?
- Подделка. Мне её дали тролльские мудрецы. Мы пойдем к пещере, зайдет в нее только Реан. Он вынесет этот свиток и скажет, что использовал перо в пещере, сразу, как взял его. И это и есть гимн-заклятие.
- Но они же рано или поздно поймут что гимн не работает.
- Ну и пусть. К тому времени мы с Реаном будем уже далеко. Ну а тебя... тебя не заподозрят. Решат что это Реан обманул их. А, может, решат, что просто не знают как правильно использовать свиток.
- Рискованно это.
- Ну а что делать? Ладно, идём в твой кабинет, Сигир. - сказала Элланайла. - возьмешь ключи от сокровищницы. К ним никто не может прикоснуться, кроме главы Ордена, как и к жезлу. Хорошо, что для их передачи новому главе не нужно никаких ритуалов... я устала от ритуалов за сегодня.
Они прошли в боковую башню и поднялись по лестнице. Зашли в кабинет, он был очень скромен: простые беленные стены, грубый стол, стул и небольшой шкаф. Освещал всё факел, вдетый в кольцо в стене. Больше в кабинете не было ничего.
- Ключи в шкафу, там же тайные книги... обязательно прочти , их всего две. Много чего узнаешь об Ордене. Первую книгу начал писать еще Зарам Аландал, самый первый глава Ордена... тогда еще Ордена Владычицы Морских Глубин. Когда опустошишь сокровищницу и будешь бежать к троллям, обязательно возьми обе книги с собой. Пускай тайное станет явным, пускай тролли и люди узнают всё... и ужаснутся.
Сигир подошел к шкафу и его дверца сама открылась.
- Мой бывший шкаф узнает тебя, - улыбнулась Элланайла.
Внутри шкафа было всего две полки: на одной лежали обе книги, на другой связка из трех ключей. Полутролль взял ключи, Элланайла выдернула факел из кольца и они вышли из башни. Зашли в донжон, Элланайла толкнула маленькую дверцу под лестницей. Пригнувшись, друзья вошли в нее. Довольно долго спускались вниз по гладким каменным ступеням, ноги так и норовили соскользнуть с них, потом свет факела выхватил из тьмы коридор.
- Подземелья Ордена, - шепотом сообщила Элланайла Реану, - самое страшное место во всей Погране. Здесь находятся пыточные камеры... в которых так любил поработать Ранар Онрод. Но мы не пойдем мимо камер, нам налево.
Пройдя немного, свернули в узкий коридорчик, который оканчивался кованной железной дверью.
- Вот она, сокровищница, - шепнула Элланайла, приподняв факел вверх. В двери было три замочных скважины. Повозившись немного, Сигир понял какой ключ куда вставлять. Коротко и глухо лязгнули замки и дверь отворилась. Элланайла вошла первой, освещая пространство сокровищницы, это была очень большая комната с высоким потолком. Лица Реана и Сигира вытянулись, когда они увидели огромную гору из золотых монет. Сигир присвистнул:
- Это как передать всё троллям... наверное, если каждый день увозить по телеге, придется возить целый год или больше!
У стен сокровищницы стояли сундуки, сотни сундуков, некоторые громоздились друг на друге.
- Смотрите сюда! - позвала их Элланайла и подняла крышку одного из сундуков. А там... искрились лучами драгоценные самоцветы, переплетались искусно сделанные ожерелья, были свалены кольца, серьги, браслеты, все из чистого золота. Друзья онемели от такого великолепия. Элланайла вытащила изумрудное ожерелье изумительной красоты:
- Как тебе это, Реан? Возьми его для своей жены.

В замок они вернулись на рассвете. Элланайла выяснила, что новорожденного ребенка для Ранара Онрода купили за деньги у какой-то несчастной бездомной, любящей вино больше всего на свете. Значит не нужно идти в город и искать его мать. Сигир объявил Ордену, что за пером феникса пойдут через два дня все члены Ордена, которые находятся сейчас в замке. Заблестели, заискрились глаза посвященных - совсем скоро власть Ордена станет непререкаемой... хоть и сейчас никто не решается выступить против нее открыто, но о том, что половина жителей Пограны ненавидит Орден глухой и непримиримой ненавистью, члены Ордена знали.
Настал день и были оседланы кони, все члены Ордена вооружились, теперь не будет как в прошлый раз. Ни тролли, ни чудовища не помешают им взять перо феникса. Когда все приехали на место, несколько посвященных пожелали пойти в пещеру вместе с Реаном. Но Сигир остановил их: "Пойдем только я и Реан", - сказал он. И они поднялись в пещеру. Когда они вышли и Реан держал в руках свиток, исписанный светящимися непонятными буквами, ликованию членов Ордена не было предела. Однако, взглянув на свиток, многие из них смутились: "Что это здесь написано? Как же петь этот гимн, ведь ничего непонятно?". Но Реан объяснил им, что его рукой водил дух, который находится в нем.
Когда все вернулись в замок, Сигир собрал посвященных, долго обсуждали они что же делать со свитком. Решили что Сигир, как глава Ордена, должен пойти один на перекресток дорог и призвать Ксайнэ, пусть богиня сама откроет как использовать гимн-заклятие. На перекресток Сигир пошел этой же ночью, вернувшись, он рассказал, что богиня явилась ему и велела подождать год, а после снова призвать ее на том же самом месте, и иметь с собой свиток с гимном. С разочарованием встретили члены Ордена эту весть.
Потом, наедине, Элланайла спросила Сигира:
- Сможешь за год передать всё золото троллям?
- Я уже послал вестника, сюда прибудет несколько связных из других городов, будем по ночам через подземный ход вывозить телегами.
Реаном больше никто не интересовался в замке - свое дело он сделал, теперь его не замечали. Когда Элланайла и Реан в один прекрасный день исчезли, это никого не встревожило. Орден жил в предвкушении, посвященные и обычные члены Ордена живо обсуждали что они будут делать, когда смогут пользоваться гимном-заклятием. О, им было мало подчинить тёмной богине лишь жителей Погранского княжества, они уже мечтали как понесут заклятие в другие края, как жители Аркавии и Сианны отдадут свои сердца Ксайнэ... а, может, удастся очаровать и жителей Аррилии. И тогда Пограна станет Империей, величайшей Империей, где все будут поклоняться темной богине. Чего в их мечтах было больше - желания властвовать или желания угодить Ксайнэ? Члены Ордена и сами не смогли бы ответить на этот вопрос.
Тем временем Реан и Элланайла были уже далеко. В Ивеке Реан купил коня, долго выбирал, присматриваясь к каждой лошади, пока не остановился на вороном жеребце, крупном, сильном и очень покладистом. Приобрёл также меч взамен утерянного, тоже таэлинский, с изображением крылатой башни на навершии рукояти, простые ножны не были украшены, но сам клинок был очень хорош.
Из Ивека Реан и Элланайла отправились в Рехак. Там Реан должен остановиться у Леара Занда, полутролля, и ожидать ответа от Эдара Снауда, в котором он расскажет Реану всё о Пустыне Пепла. До Рехака добрались без приключений. У Реана сердце пело, когда они въезжали в этот город. С первого раза, как Реан побывал здесь, он влюбился в Рехак. Может, когда он расколдует Минальд, поселиться вместе с ней здесь? Тут столько солнца и ветра, столько простора, в этом городе он чувствует себя как дома. Жители Рехака тоже очень нравились Реану, их лукавые и умные глаза, неуловимые улыбки. Будто все они хранили одну, общую на всех, тайну и иногда перемигивались: "Ну ты же знаешь?" "Знаю. И ты знаешь."
Леар Занд, богатый купец, жил в центре города, ему принадлежал трехэтажный дом со множеством комнат. Дом, всегда полный гостей. Странствующие менестрели, другие купцы, философы... кто только не останавливался у Леара Занда. Здесь звучала музыка и велись глубокомысленные беседы.
Реана Леар встретил радушно, тролльские связные предупредили его. Купец отвел гостю одну из лучших комнат. Элланайла погостила у Леара неделю и отправилась дальше, в Аррилию.
Наступила осень, зачастили дожди и пожелтели листья. Реану понравилось у Леара Занда, каждый день в большом зале внизу собиралось множество народа. Напротив Реана жил Сиаль Массун, странствующий менестрель из далеких южных краев, его песни были прекрасны и необычны. Еще у него была маленькая обезьянка, Реан никогда раньше не видел таких животных, особенно его поразили ее лапки - в точности как человеческие руки, только очень маленькие. Шкодница вечно ними что-то откручивала, отвинчивала, поэтому Сиаль всегда прятал в чехол свой музыкальный инструмент, такого инструмента Реан тоже никогда не видел. Познакомился Реан со многими интересными людьми, например с философом Инардом Солипсом. Тот утверждал, что ничего, кроме его ощущений и мыслей не существует, всё вокруг лишь его сон. Реан пытался доказать Инарду, что он, Реан, настоящий живой человек. "Тебя не существует" - каждый раз отвечал философ.
А время шло. Закончилась осень и наступила зима, метели укутали землю снегом. А ответа от Эдара Снауда всё не было. Реан волновался: "Может, письмо не дошло к троллям Светлой Рощи?" - спрашивал он. "Дошло", - говорил ему Леар, - "я виделся на рынке с одним троллем оттуда, он сказал: птица принесла твое письмо и его отвезли во дворец, передали Эдару Снауду лично в руки." "Что же такое? Почему он не отвечает?" "Не знаю," - пожимал плечами Леар, - "ты жди, ответ обязательно будет".
Прошла и зима, таял снег, по улицам текли ручьи, ярко светило солнце. В один из таких ясных, будто вымытых дней, кто-то постучал в дверь дома Леара Занда. Хозяин открыл и в большой зал вошел высокий старик с белыми волосами и бородой.
- Мне нужен Реан Саальд, - сказал старик, - я пришел к нему.
- Да, он здесь, сейчас его позовут, - ответил Леар. - А ты кто, почтенный старец?
- Мое имя Эдар Снауд, - произнес гость.

Я побежал, когда они начали стрелять, побежал зигзагами. Подумал, они погонятся за мной, бежать было трудно, ноги вязли в сером песке, скорее это даже не песок, а пыль, она подымалась в воздух, забивалась в нос. Когда оглянулся,  увидел, что погони за мной нет. И я пошел вперед. Моя сумка была со мной, в ней был большой кусок ткани, чтоб собирать росу, я научился этому способу, когда был в южных странах. Еще там были фляга, нож, кремень, огниво и небольшая лопатка. Долго я шел, лес пропал из виду и  понял, что не знаю куда я иду. В какую бы сторону  ни посмотрел, везде было одно и то же - серая пустыня. Кольчугу снял  солнце очень ее нагрело, одну из рубашек намотал на голову.
Куда же идти? Решил обождать ночи и идти по звездам. Взял лопатку и копнул эту серую пыль. Сверху она была горячей, а ниже уже прохладной и немного влажной. Копалась она легко и я скоро сделал неглубокую яму, чтобы туда лечь,  прикрылся куском белой ткани.
И тут пришла она. Молодая красивая девушка, которую мы принесли в жертву Ксайнэ на главной площади Берлемга под железным орлом. Это я тогда отрубил ей голову.
- Здравствуй, я совсем не сержусь на тебя, - сказала она и легла рядом. Я не хотел на нее смотреть и укрылся тканью с головой. Тихо-тихо лежала она на песке, прижавшись ко мне, ничего не говорила и не шевелилась, только дышала. Не знаю почему, но я чувствовал что интересен ей так, как ребенку бывает интересен кузнечик, которого он поймал в траве.
Сколько мы лежали так? Я не знаю. Наконец я не выдержал,  вскочил и закричал:
- Чего?! Чего ты хочешь?!
Она села и спросила:
- Почему?
- Что почему? - сказал я.
- Почему ты меня убил?
- Я знаю, что это не ты. Ты - Пустыня, ты лишь приняла образ той девушки.
Она улыбнулась... что это была за улыбка! Так улыбаются только дети, которые еще не умеют разговаривать. Когда видишь такую улыбку на взрослом лице, берет оторопь.
- Ну и что? - произнесла она. - Мне просто интересно. Так почему?
- Я отрекся от Ксайнэ, отрекся от тёмной голодной богини, которая вечно жаждет человеческой крови и не насыщается, сколько б её ни выпила.
- Нет, это ответ не на тот вопрос, - певуче проговорила девушка, - тогда, когда ты служил Ксайнэ, почему ты убил?
Я задумался, пытаясь найти ответ. Наконец мне показалось - я что-то понял.
- Я убил потому, что я не хотел убивать.
- Как это -  убил потому что не хотел убивать? - спросила она.
- Понимаешь, я тогда служил Ксайнэ, считал её духом Пограны, моего края. Считал, что должен доказать ей, что для неё мне ничего не жаль.
- Почему должен? - удивилась Пустыня.
И я снова задумался надолго. Я помнил как  пришел к тому, что Ксайнэ - зло. Но почему, почему я многие годы считал, что должен служить ей? Что это моя святая обязанность? Я любил свой край и сейчас его люблю, но что меня заставило поверить, что она - его воплощение? Внутри меня тогда горел темный, яростный огонь. Не задумываясь я убил бы всякого, посмевшего похулить Ксайнэ. Ибо  считал её светом... хотя, мне кажется, где-то в глубине души знал, что она тьма. О, тьма умеет сиять, это ложный свет, это иллюзия. Приняв ложный свет за истинный, начинаешь каждого, кто не готов стать перед этой сияющей тьмой на колени, считать каким-то уродом, недостойным и самой жизни.
Теперь я, кажется, знаю как действует ложный свет. Когда обретаешь истинный Свет, начинаешь видеть изъяны в самом себе, а когда принимаешь ложный, начинаешь видеть изъяны в других.
Что же я так ценил в Ксайнэ? Понял: то, что она мне льстила. Ксайнэ умеет льстить! Она будто убаюкивает твою душу в нежных, ласковых волнах лести. О, как сладка лесть и как слаб человек... человек любит сладенькое. Так приятно, когда тебя кто-то хвалит! Мы призывали Ксайнэ и она всегда хвалила нас, превозносила нас, внушала что мы особенные, что мы гораздо выше всех прочих. Она плела такие узоры из льстивых слов!
И вот, когда кто-то сомневался в Ксайнэ, это тогда для меня означало, что он сомневается в том, какой я хороший, какой замечательный. А ведь я привык... так привык считать себя лучше всех. Ксайнэ уверяла нас, что мы само совершенство, что мы безгрешны и любой наш поступок хорош. И мы услаждались этим. Когда кто-то не воздавал чести Ксайнэ, он на самом деле не воздавал чести нам. Для нашей невероятно разросшейся гордыни это казалось непереносимой болью. И мы убивали. Мы карали всякого, кто сомневался в нас. Нет, для нас была важна не Пограна, наш край, для нас была важна лишь наша гордыня.
Пока я так размышлял, девушка исчезла. Я снова был среди пустыни один... нет, я чувствовал, что все-таки не один. Пустыня Пепла наблюдала за мной и она была повсюду.
Вечерело, стало прохладнее. Я решил идти на восток - побрел, повернувшись спиной к покрасневшему Солнцу.  И тут я услышал вой, долгий тоскующий вой. В нем не было ничего зловещего, просто вой одинокой собаки. Я оглянулся по сторонам и никого не увидел. К голосу присоединились другие голоса, теперь казалось что воет собак десять. Где же они?  Заметил, что передо мной пустыня вздыбилась, вырос небольшой пригорок. Из-за пригорка и выскочили они, их было штук пятнадцать. Худые и легконогие, они помчали ко мне, а их головы были... как у кукол. Как у фарфоровых кукол, которыми так любят играть маленькие девочки. Голубые глазки, длинные ресницы, вьющиеся локоны и маленькие алые губки. Собаки подбежали ко мне и стали тыкаться в меня этими фарфоровыми личиками. И снова, как с девушкой, я почувствовал что интересен им. Со мной будто играл ребенок... ребенок, в полной власти которого я находился. Я знал, что этот ребенок, которым была Пустыня, уже убивал, несчетное количество раз... но не со злобы, нет. Для него вообще не было ни добра, ни зла. Он просто играет и если игрушка ломается, он, может быть, ненадолго огорчается и всё. Этот наивный, но пытливый разум... нет, он не был похож на человеческих детей. Те различают добро и зло. А этот был похож на разумное животное, он был невинен, как невинна кошка убившая птичку.
И тут собаки зарычали.

- Но как, как тебе удалось выбраться из пустыни?
- Я и сам не знаю как, но слышал, что я не единственный, были еще люди, которым удалось это. Может, и у тебя получится. Я бы пошел туда с тобой, но я уже стар и буду лишь обузой. Не пытайся перехитрить Пустыню и не пытайся ничего от нее скрыть. Она слишком проста и поэтому сразу разгадывает любую хитрость. И она слишком любопытна - от нее все равно ничего не скроешь. Помни, что она просто играет с тобой.
- А источник Лиамиры? Как ты нашел его?
- Я долго, долго бродил по серым пескам и не знал, где его искать. Однажды во сне мне явилась сама Лиамира и сказала, что бросит на песок тонкую серебряную нить, едва заметную, и она приведет меня к источнику. Когда я проснулся, то не увидел никакой нити и подумал, что это был пустой сон. Но потом заметил какой-то отблеск в песке. Тоненькая нить привела меня к источнику.
- Но я не могу надеяться, что и со мной произойдет то же. В каком направлении ты шел по нити?
- На северо-восток. Если тебе повезет и ночи будут безоблачными, ты легко сможешь держаться этого направления по звездам.

Уже растаял почти весь снег, когда Реан приехал в Имус. Радостное весеннее солнце ярко светило в небе, но ветер был холодным. Прекрасен и мрачен город Имус, дома из черного кирпича украшены тонкими витиеватыми узорами, что написаны серебряной краской, везде изображения драконов, кованные, они сидели на крышах, исполняя роль водостоков, обнимали своими крыльями фонари, украшали фонтаны. Узкие улицы выложены серой плиткой, немного скользкой.
Остановился Реан у пожилой женщины на окраине города. Своего настоящего имени он не назвал, представился как Нотмар Лиатон. В первое же утро пошел на рынок, чтобы купить всё необходимое для похода. В лавке с тканями взял большой кусок белой льняной ткани, выбрал самую тонкую.
- Такую ткань, - усмехнулся продавец, - всегда берут те, кто хочет сходить в Пустыню. Чтобы росу собирать. Наносят с одной стороны сок дерева татхем, чтобы роса не уходила в песок. Ты тоже решил попытать счастья?
- Да. Говорят в пустыне сокровище спрятано.
Торговец рассмеялся:
- Это кто ж сказал тебе такое? Не найдешь ты там никаких сокровищ, только смерть найдешь. Не ходи.
- Там есть источник, ручей Лиамиры. Он мне нужен.
- Вечно молодым хочешь стать? Это глупая сказка. Только погибнешь зря.
- Нет, его воды могут снять чары с моей жены.
Торговец задумался:
- А что с ней? - спросил он.
- О счастливчиках, что в стране Сианне, слыхал?
- О, да, я слышал про эту напасть. Говорят, их уже и в Аркавии полно, скоро это и до нас доберется.
- Моя жена стала такой, я из Сианны приехал. С этой водой я смогу исцелить жену.
Торговец нахмурился:
- Тяжело тебе будет, друг. Редко кто выходит из Пустыни Пепла живым, почти никто не выходит. Эх, нелегко мне будет с ней расставаться, но уж если ты никак не можешь не идти в Пустыню, так и быть, дам её тебе! Может она поможет тебе, ведь она уже была там.
- Кто? - спросил Реан.
- Моя собачка. Когда-то, когда я был совсем молодым и глупым, и я хотел в Пустыню сходить. А моя собачка увязалась за мной. Когда я к Пустыне пришел, мне расхотелось туда идти, видать разум проснулся. А она рванула! Уж звал я ее, звал - куда там! Только пыль за ней поднялась. Грустный я вернулся домой, дорога мне была эта собачка, ведь я нашел ее совсем маленькой, молоком вскормил. А через месяц она вернулась, живая и здоровая. С тех пор пятнадцать лет уж прошло, теперь собачка стара и не видит на один глаз, но бегает еще резво. Дам я ее тебе! От сердца оторву. Раз она была там и вышла живой, может и тебя выведет.
- Спасибо! Спасибо тебе, добрый человек! Я тебя щедро вознагражу, я ведь богат, - и Реан потянулся за кошельком.
- Э, нет! - воскликнул торговец, - Даже не предлагай, обижусь. Думаешь, раз я торговец, то у меня одни деньги на уме? Я тебе от чистого сердца помочь хочу. Приходи вечером ко мне домой, дам собачку, - и он объяснил Реану где живет.
Реан купил все остальное, что было нужно. А вечером пришел к торговцу тканями и тот вынес ему собачку. Она была совсем маленькой, большие умные глазенки смотрели задорно, но на одном было бельмо. Окрас её был черно-белым, шерсть длинной, а пушистый хвост был похож на диковинное растение. Она коротко тявкнула, увидев Реана.
- Бимбика её зовут, - сказал торговец, - вот даю тебе ее мисочку для питья, чтоб ты мог ее поить.
- Спасибо, спасибо тебе! Как зовут то тебя, добрый торговец?
- Колерд Бирик.
- Благодарю тебя, Колерд Бирик! Я всегда буду молиться за тебя!
- А твое имя как? Я буду молить Свет, чтобы вы с моей собачкой выбрались из Пустыни.
Реан сперва хотел назвать придуманное имя, но передумал и сказал:
- Реан Саальд.
- Храни тебя Свет, Реан Саальд.

Реан решил не дожидаться ночи и поискать лесной ручей. Долго бродил он по лесу, пугая иногда лесных обитателей. То прямо из-под его ног взлетела яркая птица, то зацокала черная белка с дерева, то змея, заслышав шум, быстро-быстро уползла. Видел он и рысь, пушистую и красивую, такую кошку хочется погладить, зарыться пальцами в ее шерсть. Она довольно близко подпустила Реана, а потом дала дёру. Сколько он ни всматривался в мох под ногами, увидеть звериных следов не мог. Наконец ему улыбнулась удача и он обнаружил ямку, имеющую очертания копытца, в ней скопилось немного воды, и еще одну перед ней, и еще. "След, Бимбика, след!" - сказал он собачке и та побежала, уткнувшись носом в землю. Но уже сильно стемнело, где-то вдали завыли волки и идти сейчас дальше было опасно. Он приказал собаке остановиться и воткнул палку на том месте. Рядом росло раскидистое дерево и Реан взобрался на него без труда, посадив Бимбику в сумку. И хорошо, что он сделал это! Совсем скоро выбежали волки, лохматые, крупные, их было восемь. Они учуяли человека на дереве и стали кружить, становились на задние лапы и царапали ствол  - добыча была так близко! Собачка в сумке дрожала и Реан взял ее к себе за пазуху, там она немного успокоилась. Волки рыкали и подвывали, Реан отломил сухой сучок и бросил в них, попав по носу вожаку, тот взвизгнул и отскочил, но тут же вернулся и стал царапать ствол дерева еще яростнее, глухо рыча.
Солнце зашло и лес утонул в густой мягкой тьме, не было видно ничего кроме Луны, что едва проглядывала сквозь листья, да поблескивали зелеными огоньками глаза волков под деревом. Внезапно волки затихли, немного погодя Реан услышал как они убежали. Чья-то рука легла Реану на плечо. Он вздрогнул и чуть не свалился с дерева, Бимбика надрывно залаяла. Рука была ледяной, он узнал ее.
- Ксайнэ? - спросил он.
- Тише, тише, - шепотом ответила темная богиня.
- Зачем ты пришла?
- Почему ты предал меня? Мне горько. Тебе совсем не жаль меня?
- Нет. - сказал Реан.
- Но... ваш Свет, разве он не учит жалеть и любить всех-всех? Почему ты не любишь меня?
Реан сбросил ее руку со своего плеча.
- Я тебя ненавижу, пожирательница душ и тел.
- Ненависть это плохо, - певуче проговорила Ксайнэ.
- Тебе ли судить что хорошо, а что плохо?
- Вот морские разбойники, скажи, зачем ты убивал их? Ведь это живые люди, тебе их было не жаль? Убийство это грех, Реан. Ты ненавидишь, ты убиваешь... злой, грубый человек, применяющий насилие. Бесчувственный каменный боров - вот кто ты!
- Морские разбойники нападали на берега Сианны, чтобы убивать и грабить.
- Зачем же ты им мешал? Нужно было отойти в сторону и виновны были бы лишь они, а не ты. Но ты им не позволял, ты убивал их! Ты жестокое существо, убийца, не знающий жалости, как и все воины. Позор тебе! Свет никогда не простит тебя.
Реан рассмеялся:
- О, лукавый дух, ты как всегда называешь зло добром, а добро злом. Противостоять тем, кто приходит, чтобы убить и грабить - доброе дело.
- Плохо, очень плохо, Реан, - проворковала Ксайнэ. - Почему ты такой твердолобый? Ты должен был улыбаться морским разбойникам и дарить им цветы. Тогда ты был бы добр. Добрый это тот, кто одобряет, кто одобряет других людей всегда, что бы они ни делали! А тот, кто хочет кому-нибудь что-нибудь запретить, тот злой. Он против свободы! Я добрая. Я не запрещаю своим последователям ничего, что бы они ни сделали я хвалю их. Разве это не доброта?
- И когда они убивают, ты их тоже хвалишь?
- Конечно! Я всё одобряю и за всё хвалю.
- Но только что ты упрекала меня за то, что я воевал с морскими разбойниками.
- Потому, что мне жаль морских разбойников.
- А людей, которых они убивают, тебе не жаль?
- Что их жалеть? Эти людишки были такими же как ты, они не хотели всё одобрять. Нет таким прощения! Тот, кто не хочет одобрять все - злобный изувер. Таких и следует убивать.
- Значит, ты не одобряешь тех, кто не одобряет всё. Из этого следует, что и ты не всё одобряешь, ведь ты не одобряешь неодобрение. А, значит, не должна одобрять и саму себя, как существо, которое что-то не одобряет.
Холодным и страшным смехом рассмеялась Ксайнэ и он рассыпался по лесу как осколки луны.
- Какой же ты дурак! - прошипела она. - Ты совсем ничего не понимаешь в добре. Как тебе не стыдно? Злобный, злобный изувер, в твоей груди клокочет ненависть, ты превратил свою жизнь в ад! Возвращайся ко мне и снова служи добру, ибо лишь я истинное добро. Я добра, потому что одобряю всё, кроме неодобрения. Одно только неодобрение и является злом. Ты должен раскаяться и одобрить морских разбойников, все их дела, иначе ты злой! злой! злой! - её голос сорвался на скрежещущий визг.
- Нет, Ксайнэ. Злой это тот, кто одобряет зло.
- Одобрение это всегда добро! Ваш Свет как вас учит? "Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой". Ты ведь хотел бы, чтобы тебя всегда одобряли, не так ли? Значит и ты должен всегда одобрять других.
- Тогда покажи пример, одобри меня за моё неодобрение, - усмехнулся Реан.
- Ты опять говоришь то же самое! Почему ты не хочешь видеть, почему не хочешь принять то, что я хочу донести до тебя? Я хочу спасти твою душу, хочу, чтобы она улыбалась всему, что видит. Она станет как маленький пушистый зайчик с большими глазенками, доброй и безобидной.
- Ты мне предлагаешь улыбаться, когда морской разбойник насилует женщину и подымает на копьё её младенца?
- Да! Лишь одобряя ты станешь хорошим. А сейчас ты плохой, злой. Тебя нужно переучивать, учить добру. Добро это когда морской разбойник выпускает кишки младенцу, а ты говоришь ему, что он молодец. Ведь ты похвалил его, сделал ему приятное.
- А младенца тебе, значит, совсем не жаль?
- А почему я должна быть на стороне младенца, а не на стороне морского разбойника? Ведь разбойник тоже человек, а людям нужно делать приятно. Но оставлю тебя сейчас, скоро придут лесные девы. О, если бы ты обратил сердце свое ко мне и женился на одной из них! Тогда я смогла бы установить свою власть над этим лесом. Власть добра!
И наступила тишина. Реан пошарил в воздухе руками - рядом с ним уже никого не было. Где-то далеко-далеко послышалась песня, что за сладкая мелодия это была! Она так и звала, так и манила. Реан вспомнил, что ему говорил Эдар Снауд и заткнул уши пальцами, прислонившись спиной к стволу дерева.

Собачка не отзывалась. Долго он звал ее, только шелест листьев и пение птиц было ему ответом. Что же делать? Куда идти, где искать? Сможет ли он вернуться в это место, если уйдет? Нет, он заблудится. Деревья, деревья, куда ни глянь. Старик Манровад обещал, что покажет ему сегодня лесной ручей... но собачка! Такая маленькая, ее нельзя здесь бросать. А если ее кто-то съест? Или она что-то съест в лесу, здесь же всё ядовитое?
- Бимбика! Бимбика, где ты? - кричал Реан.
- Хорош, хорош кричать, всех птиц распугаешь, - услышал он знакомый сиплый голос, обернулся и увидел хозяина леса. Сегодня рядом с ним не было вепря, но был медведь, очень большой, с какой-то седой шерстью.
- Ну что, видел ночью дочек моих? - спросил Манровад-лесной.
- Нет, - ответил Реан.
- Как же не видел? Никто к тебе не приходил?
- Приходила Ксайнэ.
- Не произноси это имя в моем лесу! Это она навела на лес скверну, она и здесь хочет властвовать, всё ей мало. А больше никто не приходил?
- Ну, я видел огромную жабу, она разговаривала и держала в лапе светящийся цветок... так это и была одна из твоих дочерей-красавиц?
- Ты ее как жабу увидел? Занятно! Ты не должен был видеть ночью мою дочь в образе жабы, ночью мои дочери выглядят столь прекрасными, что человек может потерять рассудок. Странно это всё. Ну да ладно, обещал я тебе вчера показать ручей, значит покажу. Идём!
- Нет, я не могу идти, - сказал Реан.
- Почему?
- Моя собачка, она пропала, мне нужно её найти.
- Ночью пропала? Значит, её давно уже кто-то съел, волки или рысь или ещё кто-нибудь.
Реан тяжело вздохнул и опустил голову, он успел привязаться к собачке ,да и торговцу хотелось бы ее вернуть живой и здоровой.
- Ладно, попробуем поискать, - произнес Манровад. - есть ли у тебя какая вещь с ее запахом? Хотя откуда...
- Я сажал её в сумку, - обрадовался Реан.
- Очень хорошо! - воскликнул хозяин леса, и, засунув два пальца в рот, пронзительно засвистал.
Прошло какое-то время и Реан увидел, что к ним мчится лисица. Она подбежала к Манроваду, повиливая хвостом, встала на задние лапки, старик погладил её.
- Здравствуй, здравствуй Миласава, - ласково проскрипел хозяин леса и взял лису на руки, зашептал её что-то на ухо.
- Давай сюда сумку, - сказал он Реану. Тот поднес сумку и лисица её внимательно обнюхала. Манровад поставил зверька на землю и лиса, повертевшись немного, взяла след. Уткнувшись в землю, носом она убежала.
- Найдет твою собаку Миласава, если она жива, - произнес Манровад-лесной.
Долго тянулось ожидание, а лиса всё не возвращалась. Наконец послышался какой-то шум... и звонкий лай.
- Бимбика! Бимбика! - радостно воскликнул Реан. Маленькая собачка, вертя хвостом как пропеллером, подбежала к нему и стала подпрыгивать. Реан взял её на руки и прижал к себе:
- Бимбика, ты нашлась, ты жива! Спасибо, спасибо тебе, Манровад, хозяин леса!
- Завсегда пожалуйста, - ответил тот. - Ну что, идем к ручью?
И они пошли, шли долго, солнце уже поднялось и колыхались на земле, покрытой мхом, светлые пятна. Легко было идти с хозяином леса, он знал где обойти бурелом, где болото и они добрались до ручья без приключений.
- Вот тебе и ручей, он выведет тебя к Пустыне Пепла... многие пропали там, но, может быть, тебе повезет, - сказал Манровад-лесной. И хозяин леса вместе с медведем ушли.
Прежде чем пойти вдоль ручья, Реан накормил и напоил собачку, поел сам. Его берег был немного скользким и они держались немного поодаль. Снова видели рысь, она пила воду из ручья, а кисточки на её ушах подрагивали. Кошка подпустила их совсем близко, а потом, недовольно урча, отступила в лес. Видели медведя, он был намного меньше того, что был с Манровадом. Зверь наблюдал за ними из-за деревьев и скалил зубы, Реан на всякий случай вынул меч из ножен, но медведь не напал. Так они шли и шли, видели многих других обитателей леса: куниц, бобров, ежей, енотов. Звери здесь были не так осторожны, как в других лесах, видимо потому, что человек редкий гость в Глухом Лесу.
Когда наступили сумерки, Реан и Бимбика пришли к Пустыне Пепла. Воды лесного ручья здесь уходили под землю. Вот она - Пустыня. Бескрайняя, серая, ветер колышет сухие кустики... войди в нее, потеряй лес из виду и не будешь знать выберешься ли когда-нибудь, или станешь очередным искателем, безвестным и забытым, которого поглотила Пустыня. Реан долго стоял на границе леса и, наконец, ступил на песок. Медленно он пошел вперед, Бимбика бежала рядом.
Когда он оглянулся, леса уже не было видно, лишь серые пески куда ни глянь. И что его здесь ждет - не знает никто.

Солнце уже катилось к закату, Реан решил идти, хотя какой смысл куда-то идти, если Пустыня водит его кругами? Эдару Снауду сама Лиамира помогла найти её источник, кто поможет ему?
Бимбика вдруг побежала вперед, оглядываясь на Реана. Собачка явно звала его куда-то. Реан пошел за ней, Бимбика бежала уверенно, подбадривая его. Около часа так шли они, как вдали  показалось что-то, будто небольшая горка. Реан ускорил шаг, а Бимбика помчалась вперед. Скоро Реан пришел к тому, что казалось горкой - это было жилище вроде землянки. Собачка уже забежала внутрь, пригнувшись, Реан вступил в полумрак землянки. На лежанке, сложенной из камней, сидела очень старая женщина, Бимбика вертелась около неё, подпрыгивала и лизала ей руки.
- Здравствуйте, - произнес Реан.
Старушка подняла глаза на него:
- Еще один искатель? Ну, здравствуй.
- Да, я искатель, ищу ручей Лиамиры.
- Я и есть Лиамира, - вздохнула старушка.
- Как? Я слышал, что в Пустыне никто не живет.
- Ну а я живу. Давно-давно живу здесь, сама не знаю сколько, может быть, уже не одну сотню лет. А эту собачку я помню, она уже прибегала ко мне... что это у нее с глазом?
- Вы можете помочь мне найти ручей?
Лиамира покачала головой:
- Я могу лишь начертать путь, но доберешься ли ты до источника - зависит от тебя.
- Так начертите же его!
- Нет, не сейчас. Я приду к тебе во сне и направлю тебя.
- Почему не сейчас?
- Не время. Сперва Пустыня должна узнать о тебе всё,  до того она не даст тебе идти по моей нити. В тебе есть то, чего ты и сам о себе не знаешь.
- Как Вы это видите?
- Я стара, очень стара, я повидала многих путников. У тебя глаза... человека без корней, ты как перекати-поле - то тут, то там. Тоска у тебя в глазах, будто ты давно-давно не был дома. Но воспоминания не вижу в твоем взгляде, ты не помнишь свой дом.
- Да, Вы правы. Я не знаю своего прошлого, не помню о нем... да я и не хочу вспоминать, мне такое рассказали, что гори это прошлое синим пламенем.
- Пустыня любопытна, Пустыня узнает всё.
- Как этого избежать?
- Зачем? Лучше узнать правду.
- Я боюсь, что эта правда изменит меня.
- Всё нас меняет, и правда и ложь. Пустыня не враг тебе, но и не друг. Не бойся ее, но и не надейся на нее, просто позволь ей смотреть в тебя.
- И о Вас она тоже все знает?
- Конечно. Она знает и о том, что я хотела бы ее уничтожить. Но она и не думает мстить мне за это. Она не помнит никому ни зла, ни добра.
- Как можно уничтожить Пустыню?
- Не знаю. Наверное никак. Но я буду здесь... торчать у нее на виду. Нет, я не надеюсь, что она раскается, но я буду здесь как бельмо у нее на глазу. Хотя ей всё равно, она находит меня... забавной. Она отобрала у меня всё и я буду топтать ее пески вечно. Пусть, пусть забавляется, я хочу стать ее частью. Тогда в ней родится сожаление и она станет плакать, как  плакала я. Что меня в ней больше всего злит, так это то, что она... невиновна. Так же как ни в чем не виновата собака, случайно убившая ребенка в игре. Вот за это я и хочу ее уничтожить. За то, что я не могу ее обвинить.
И Лиамира замолчала. А сумерки все сгущались, стали синими и Реан уже почти не видел лица Лиамиры.
- Что мне делать? Что Вы знаете о Пустыне, Лиамира? Как, как выйти отсюда? - спросил он.
- Если она найдет тебя... интересным, то может и не отпустить, ты станешь ее игрушкой.
- Что она находит интересным?
- Откуда мне знать? Не пытайся ее понять, я так и не смогла. Всё, что я знаю, это то, что она играет и что она очень любопытна. Но почему она не ведает ни зла, ни добра? Я не могу понять кто она. Ни свет, ни тьма. Откуда она взялась? Кто ее создал? Она была бы похожа... на механизм. Мой отец был часовым мастером, в детстве я много смотрела как крутятся шестеренки. Но нет, она не похожа на механизм, потому что она любопытна. Она жаждет знать всё.
- Когда-то здесь, в Пустыне, был человек, Эдар Снауд. Он смог выйти из Пустыни, он рассказывал, что Вы явились ему во сне.
- Да, помню одного человека, который искал мой источник, я помогла ему. Он хотел смыть какое-то клеймо.
- Как и я! Я тоже ищу ручей для этого. Почему Пустыня отпустила его?
- Видимо, нашла его недостаточно интересным. О, как же она любит все интересное, если бы ты видел те вещи, что создают ее рабы. Таких диковин еще никто не видел.
- У нее есть рабы?
- Да, некоторые из тех, кого она оставила себе. Она не дает им ни стареть, ни умирать. Нет, не вздыхай о них, они счастливы, они почти так же любопытны как и Пустыня. Может, их и нельзя называть рабами. Они скорее ее братья. О, я была в их городе - городе мастеров.
- В Пустыне есть город?
- Есть, но его не найдет никто, кроме тех, кому  покажет его сама Пустыня. Чего я там только не видела! Я видела светящиеся картины, изображения на них двигались, одно изображение сменяло другое и был звук от него. Такая движущаяся картина может рассказать тебе целую историю. Видела хитрые машины... такая машина может всё в пределах самой машины. К ней тоже прикреплена светящаяся картина, но нею можно управлять. Рукой ты берешь маленький удобный механизм и можешь двигать ним по картине стрелочку, этой стрелочкой можно щелкнуть, так ты управляешь машиной. Так же к ней прикреплена пластина с буквами и цифрами, можно нажимать на них... нет, я не сумею тебе рассказать. Сколько же всего может эта машина! Я там прожила несколько лет и научилась пользоваться ею.

Захлопали открываясь окна, сонные люди выглядывали из них. А голос, невозможно было понять откуда он шел, провозглашал: "Арбенд! Великий Арбенд пришел! Власть Арбенда и власть Ксайнэ!" Люди выбегали на улицу, никто не замечал Реана. Какая-то женщина заплакала, надрывно, вголос. Молодой человек спрашивал: "Войска? Где его войска? Они же не входили в столицу". Незаметный человек среднего роста восклицал: "Слава, слава Арбенду! Наконец я дождался!" Кто-то залепил ему пощечину. Старушка шептала: "Как так? Вот и всё, да? Иэл покинет нас и прекратятся песни во славу Света? Этот мир падет?" Смятение царило на улицах, люди бегали туда и сюда, кто-то призывал к оружию, некоторые, наоборот, радовались, но таких было немного. А голос всё звучал, прославляя Арбенда.
Реан пошел сквозь мятущуюся толпу. Он не мог понять - всё это на самом деле, или это иллюзия. Голос провозглашал: "Ведьма Иэл будет изгнана. Ксайнэ наша великая мать, которой должны поклониться все народы". Люди оглядывались, пытаясь понять откуда идет голос - он шел будто бы отовсюду. Реан достал из сумки свиток с написанными пером феникса словами, он решил идти к крылатой башне... пока не поздно. Или уже слишком поздно? Он сворачивал с одной улицы на другую... откуда он знает дорогу?
Под стеной дома сидела юная девушка и, закрыв лицо руками, горько рыдала. Реану стало жаль ее, он присел рядом.
- Что случилось? - спросил он. - Я чужеземец, что у вас за беда?
- Арбенд, Арбенд пришел, - задыхаясь ответила девушка, - это конец. - И она снова зашлась рыданиями.
Подошел пожилой, богато одетый мужчина, он слыщал их разговор.
- Наш мир погиб, - сказал он.
- Этот Арбенд, кто он? Что происходит? - спросил Реан.
- Арбенд пришел, чтобы заставить умолкнуть все песни. Он сын блудницы и демона. Он убьет всех, кто откажется подчиниться ему. Знаешь, почему этот мир все еще стоит? Потому, что еще звучат песни о Свете. Когда они умолкнут, когда никто, даже мысленно, не помолится Вечной Правде, которая есть Любовь... этот мир рухнет. Великий мудрец Силуан сказал: "Мир стоит молитвою. И когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет." Вот зачем пришел Арбенд, чтобы заставить забыть о Свете, чтобы люди больше не любили друг друга. Когда все сердца станут каменными этот мир потеряет смысл, он умрет. Аррилия - страна хранителей, сюда приходят менестрели со всего мира, чтобы Иэл вдохновила их и научила петь Свету. Но Арбенд завоевал нас, он разрушит крылатую башню, люди поклонятся Ксайнэ и Иэл улетит. Сегодня последний оплот захвачен. В Альянсе Королевств все стали счастливчиками, в Погране все поклонились Ксайнэ, страны за морем полностью опустошил великий голод, там никто не остался в живых. Одна Аррилия хранила память о Свете.
- Но в Погране еще не все поклонились Ксайнэ, есть еще тролли...
- Неужели ты ничего не слышал, чужеземец? Все тролли Погранского княжества убиты. Они завладели сокровищами Ордена Земли и Крови и начали войну против Ордена. Арбенд уничтожил их всех, он призвал гигантов из иного мира, они умертвили всех троллей и всех жителей Пограны, отказавшихся поклониться Ксайнэ.
- Какой сейчас год? - спросил Реан.
- 3550-й.
- Так я... попал в будущее?
- О чем ты, чужеземец?
- Когда я сегодня проснулся, был 3543-й год.
- Видимо, ты проспал семь лет.
Реан поднялся, успокоить девушку он все равно не смог бы. Он решил все-таки пойти в крылатую башню.
Выйдя на площадь, в центре которой стоит башня, Реан удивился - здесь не было никого. Почему люди в час беды не поспешили к Иэл? Он подошел к башне, узкая дверь была не заперта, он вошел и стал подыматься по винтовой лестнице. Он подымался и подымался, а ступеням не было концаю. Прошел час, а он все еще шел по лестнице... давным давно он должен был достичь светлицы Иэл, но лестница не кончалась. Маленькие окошки в стенах башни были закрыты матовым стеклом. Реан выбил локтем стекло, в одном из них и не увидел ничего, только белый молочный свет, будто всё утонуло в густом тумане. Он решил подыматься дальше, всё переступал с одной ступени на другую, ноги страшно заныли, он поднимается уже несколько часов. Глянул вниз - лестнице не было видно конца. Нет, это не настоящий Аэбрин, это Пустыня подбросила очередную загадку. Он вздохнул с облегчением: значит Арбенд не завоевал Аррилию и в Погранском княжестве не все поклонились Ксайнэ и тролли живы. Сбудется ли то, что показала ему Пустыня?
Наконец Реан достиг серебряной двери, что ведет в светлицу Иэл. Он толкнул дверь, сделал шаг вперед и оказался в Пустыне. Оглянулся - позади не было ничего, кроме серых песков. Полуденное солнце стояло прямо над головой а Бимбика прыгала вокруг Реана и повизгивала.
- Собачка, где мы? Куда идти? - спросил он, но Бимбика только виляла хвостом.

Он тоже обнял её крепко, уткнулся в её волосы... утонул в ее запахе - запахе лаванды. Милая, нежная, дорогая... как же давно он ее не видел! Ему не хотелось думать о том, что это может быть не она. Но червячок сомнения не давал ему отдаться нахлынувшему чувству. Что если это кукла, созданная Пустыней Пепла? Как узнать?
- Ты... ты знаешь как выйти отсюда? - спросил он.
- Нет, - ответила она, - мы с тобой заблудились тут, дорогой. Я пробовала идити по звездам, но обнаружила, что хожу по кругу.
- Со мной было то же самое.
- Мы будем жить тут. Питаться ящерицами, собирать воду в ткань. Только ты и я. И совсем никто не будет знать о нас, лишь Солнце и Луна будут глядеть на нас сверху.
- Знаешь, я был бы счастлив.
- Но как мне узнать, ты ли это, Реан? - спросила Минальд. - Мне рассказали, что Пустыня может создать призрак человека, неотличимый от настоящего человека. Его можно потрогать, он будет разговаривать и не отличить его никак.
- Кто тебе рассказал об этом?
- Эдар Снауд, он ждет тебя у Леара Занда. Глава Ордена Земли и Крови отправил меня к нему.
- Минальд, Минальд, я ведь тоже не знаю ты ли это или кукла Пустыни. Что же нам делать?
Минальд нежно поцеловала его.
- Я буду верить, просто верить, что это действительно ты, - сказала она.
- Но я не могу так! Я должен знать, точно знать.
Она погладила его по щеке.
- Ты любишь меня?
- Конечно, я люблю тебя. Ради тебя я готов пройти даже ад. Именно поэтому мне так важно точно знать ты ли это.
- Я... я не знаю как тебе доказать.
- Давай вместе искать ручей Лиамиры, я смою клеймо Ксайнэ и потом будем искать выход отсюда. Так и ты узнаешь настоящий ли я, и я узнаю действительно ли это ты.
- Ты прав, любимый. Так и сделаем.
И она пошли. Реан часто смотрел на ее лицо... даже если это была не настоящая Минальд, его радовала возможность видеть дорогие черты. Она тоже часто смотрела на него своими нежными карими глазами. Реану хотелось верить, что это действительно она.
Прошла неделя, они блуждали по Пустыне, разговаривали мало, больше смотрели друг на друга. Они шли, держась за руки, внезапно песок под ногами вздулся, забурлил. Миг и они оказались под землей, песок сыпался на них сверху, визжащая Бимбика упала Реану прямо на голову. Реан поглядел вверх - где дыра в которую они провалились? Было абсолютно темно. Реан сделал шаг вперед, вытянув руки и нащупал лишь пустоту. Он вспомнил о слезе Иэл, вытащил ее. Маленький синий огонек давал совсем мало света, выхватив из тьмы перепуганное лицо Минальд.
- Где мы? - дрожащим голосом шепнула она и прижалась к Реану.
Как же мало света, вот бы сейчас тот маленький светильник, что показывал ему Сиудар. Реан снял цепочку с шеи и постарался разглядеть что-то вокруг. Он увидел неровные земляные стены, довольно узкий ход... куда он ведет? Поднял слезу Иэл вверх - потолка не было видно. странно, они вроде свалились неглубоко. Как же отсюда выбраться?
- Мы не сможем здесь подняться наверх, - сказал Реан, - придется идти вперед. Может быть, этот тоннель выведет нас куда-то?
- Да, давай пойдем, - согласилась Минальд.
Реан посадил Бимбику в сумку и они двинулись. Шли долго, тоннель постоянно поворачивал куда-то. И тут они увидели два красных, огромных глаза, что смотрели на них из тьмы.
- Что это? - вскрикнула Минальд.
- Тише, тише, - зашептал Реан. - Давай отойдем назад, сначала ты, потом я.
Он достал меч и пошел задом наперед, не спуская взгляда с красных глаз. Что-то зафырчало, заскрипело, загрохотало. Прямо между ними и красными глазами обвалился потолок тоннеля и в образовавшуюся дыру хлынул бледный утренний свет. Реан увидел, что в этом месте потолок совсем не высок, он мог бы подсадить Минальд и она бы выбралась, потом помогла бы выбраться ему. Но чудище с красными глазами было слишком близко. Реан смог разглядеть его, это было что-то вроде огромного червя с сотней маленьких ножек и круглым ртом, в котором торчали острые зубы. Червь медленно двинулся к ним.
- Минальд, беги! - крикнул Реан.
- Нет, нет, я не оставлю тебя!
- Беги, прошу тебя!
- Нет, нет, нет!
Тогда Реан бросился к червю, встретились они прямо под дырой в потолке тоннеля. Реан пытался колоть огромную тварь мечем, но оружие отскакивало от каменной кожи червя. Чудовище напирало медленно, но уверенно, оно разжимало и сжимало свой круглый рот, зубы со скрипом сходились и расходились. Реану приходилось отступать.
- Нет, ты не пройдешь! - крикнул он. - Сожри меня, но не смей идти дальше!
И тут за спиной начала смеяться Минальд, задорно, заливисто. Реан оглянулся и увидел как Минальд меняется прямо на глазах. Несколько секунд и она превратилась в точно такого же червя.
- Ты был готов отдать жизнь за меня, - сказал второй червь.
- Цхрац? Это всё-таки ты?
- Да, это я. Мне было интересно играть роль твоей жены, ее образ я вытащил из твоих снов.
- Что ты теперь сделаешь? Вы сожрете меня?
- Нет, что ты. Я еще не всё о тебе узнал. А сейчас я помогу тебе выбраться из тоннеля.
Первый червь стал отступать, второй подполз к Реану.
- Становись на мою голову, так ты сможешь вылезти, - сказал он.
Реан так и сделал и выбрался из тоннеля. Яма моментально затянулась, будто и не было ее, опять вокруг простирались лишь бескрайние пески, только Минальд уже не было рядом... лже-Минальд. Реану стало немного грустно, все же он рад был видеть ее лицо. Он вздохнул и стал готовиться к дневному сну.