Реан и Гордестон подымались по потаенной тропе, камушки срывались из-под ног и улетали вниз, солнце било в глаза. Реан оступился но ухватился за жесткий колючий куст, удержал равновесие. Он удивлялся тому как легко и непринужденно подымается по крутой тропе Гордестон - эдакая жирная туша, боров-эквилибрист.
Наконец восхождение закончилось, они достигли плоского каменного плато, в горе зиял узкий вход в пещеру.
- Ну что, пойдем. Может дракон сейчас сожжет тебя, изменника, я не знаю точно какое заклятие на него наложено, может сейчас Пограна и покарает тебя за предательство. Так что помолись своему Свету на всякий случай.
И они нырнули в проход. Довольно долго шли минуя поворот за поворотом, солнечные лучи уже не проникали сюда и было темно. Впереди забрезжил мерцающий оранжевый свет.
- Дракон, - сказал Гордестон. -  Сейчас выйдем в большой зал и он будет смотреть на тебя, кто ты есть. Эта механическая тварь смотрит в душу.
И вот они вынырнули в огромный зал, оранжевый мягкий свет исходил от стен, то разгораясь ярче, то почти затухая. Исполинский крылатый змей спал посреди зала, весь покрытый железной чешуей по которой пробегали оранжевые блики, острую, хищную голову он положил на лапы.
- Как он попал сюда? - Спросил Реан. - Он не смог бы пролезть в проход.
- Он весь из железа, из деталей и хитрых шестеренок. Маги собрали его прямо здесь и вдохнули в него некое подобие души. Он не сознает себя, это тупая тварь но душу он видит насквозь.
Дракон пошевелился.
- Нет, он не проснется, пока мы не попытаемся пройти дальше, в маленькую пещерку за ним, где хранится перо.
- Пойдем же! - сказал Реан и они двинулись. Как только они попытались обойти дракона он тут же проснулся, встал на лапы и расправил со скрежетом огромные крылья.
- Кто вы? - прогремел его голос. - Стойте, я посмотрю на вас. Я пропущу только верного служителя Пограны, что обладает силой льда.
И желтые горящие глаза змея уставились на них, его взгляд взрезал разум как нож масло.
- Ты верен Погране, но у тебя нет силы льда, я не пропущу тебя, - сказал он Гордестону.
- А у тебя есть сила льда, но у тебя две души. Одна твоя и она бодрствует, она ненавидит Пограну. И вторая душа, чужая. Она спит, ты не чувствуешь ее. Она верна Погране. Я не знаю пропускать тебя или нет, так как условие и соблюдено и не соблюдено.
Дракон задергал головой, замигал глазами и стал раскрывать и складывать крылья.
- Я могу пропустить лишь одну из душ, что живут в тебе. Пусть уснет твоя душа и проснется та, другая. Тогда я пропущу тебя, - сказал наконец дракон.
- Хмейчик! Мне подсунули хмейчика! Проклятые световеры, они не смогли исцелить хмейчика и подсунули его мне! Я надеялся, что ты Арбенд, а ты... простой одержимый. Вот разгадка твоей необыкновенной ревности в служении Погране, просто ты хмейчик, - зло глядя на Реана говорил Гордестон.
- Хмейчик? Что это? - спросил Реан.
- Хмейчик это одержимый. Не простой одержимый, которого лишь иногда схватывает дух и руководит его телом, но тот, кем либо всегда руководит дух, либо он подавляет духа и всегда руководит собой сам, но дух продолжает гнездиться в нем. Вот ты как раз такой. Когда ты был моим учеником тобой просто руководил дух, это был не ты. Они обманули меня! Я увидел ребенка, чье сердце было полностью отдано Погране, я подумал, вот он, вот предреченный Арбенд. А это был хмейчик и я лишь зря потерял время. А тем временем настоящий Арбенд, может быть, бродит где-то даже не зная о своем предназначении.
- Могу я как-то освободиться от этого духа?
- Да можешь, можешь. Но я не скажу тебе как, потому что если дух что в тебе проснется, он вполне справится с задачей написания гимна-заклятия. У нас в Ордене половина хмейчиков, мы сами делаем их. В них живут духи верные Погране, она одна из начальствующих духов и они подчиняются ей. Но хмейчика-ребенка никто никогда не видел. О, световеры, подлые световеры - они догадались сразу. Они должны были попытаться изгнать духа из тебя, но у них почему-то не получилось. И они решили это использовать! Они подсунули тебя нам, прекрасно зная, что мы понадеемся на то что ты и есть Арбенд. И упустим настоящего Арбенда! Подлецы, подлецы, - сокрушался Гордестон.
- Пророчество гласило, - продолжал он, - что среди световеров родится отступник, Арбенд. Еще ребенком он проявит необыкновенную ревность в служении Погране. Когда ты пришел в храм Пограны в Сытре и с восхищением смотрел на статую богини и шептал "Пограна! Пограна! Пограна!" мы подумали это ты. Тебе было лет пять. И мы никак не думали что ты хмейчик. Они обманули нас! Но откуда же в тебе взялся дух? Световеры не могли подселить его в тебя, эти чистоплюи не связываются с духами пустоты.
- Откуда бы он ни был, я хочу избавиться от него.
- А я хочу пробудить его в тебе! Хотя это будет сложно, ведь ты его полностью подавил.
- Ну я вам такой возможности не дам. Когда мы выйдем из пещеры вы пойдете своей дорогой а я своей.
- Нужно было заточить тебя в замке! Если бы я знал, что ты хмейчик я так бы и сделал!
- Уже поздно, - усмехнулся Реан.
- Ничего, зато мы теперь знаем, что ты не Арбенд. Теперь мы будем искать настоящего Арбенда. Сколько мы вложили в тебя, в нашу пустую надежду. Мы растили из тебя великого правителя и великого воина. Будь ты Арбендом ты бы возглавил наши полки и повел их в бой. Мы бы покорили Аррилию. О, мы никого бы не оставили там в живых. Уничтожили бы всех этих полуорков.
- Мне жаль вас, - сказал Реан.
- Что? Жаль? Почему? Мы счастливые люди, мы служим Погране. Самой величественной, самой прекрасной.
- Вы живете ненавистью и гордыней. Это не жизнь, это выжженная пустыня.
- Ради Пограны мы сжигаем свои души - разве это не прекрасно? Мы жертвуем своей сутью ради нашей царицы, нашей богини.
- Несчастные, - вздохнул Реан.
- Зато мы можем гордиться! - возразил Гордестон.
- Вы когда-нибудь лопнете!
- Зато мы лопнем гордыми, - ответил глава Ордена. - Ладно, я показал тебе дракона и я рад, что узнал нечто чрезвычайно важное. Пойдем отсюда, не будем мешать этой железной ящерице спать.

Реан и Таир углублялись в лесную чащу. В лесу было прохладно, оглушительно пели птицы. Наконец они выбрались на небольшую поляну.
- Пришли, - сказал Таир, - вон там, за поляной хижины троллей. Шитар! - крикнул он, - Ты здесь?
Что-то зашелестело, задвигалось и из кустов высунулось озорное личико тролля-ребенка:
- Дяденька Таир! Здравствуйте. А папа на охоте, все на охоте. А Вам жилы для струн нужны, да? Идемте, я Вам продам.
- Да, жил прикупить будет не лишним. Но у нас еще дело есть.
Реан и Таир пролезли сквозь кусты и увидели аккуратные маленькие домики из бревен с крышами покрытыми древесной корой - жилища троллей. Стройная женщина-тролль развешивала белье на веревке тихо напевая песню, белые волосы были убраны в замысловатую прическу а зеленоватая кожа нимало не портила ее красоты.
- Альгея, здравствуй!
- Здравствуй, Таир. Давненько ты к нам не заходил. А Вы тоже менестрель? - спросила Альгея Реана.
- Нет, я к вам по одному делу. Я хмейчик и я слышал что тролльские мудрецы могут изгнать любого духа. Во мне такой дух, которого не могут изгнать обычные служители Света.
- Да, наши мудрецы могут изгнать любого духа, они напрямую общаются со Светом. Но все наши мудрецы в Погране, в горах куда им пришлось уйти.
- Я слышал что люди Пограны стали враждовать с троллями.
- Так и есть. Но наш народ не покинет родные земли. Мы всегда жили в мире с людьми. Придет час и власть Совета Посвященных падет и вернутся былые времена, Погранское княжество вновь станет хорошим местом.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Таир.
- Это обязательно будет, - сказала Альгея, - нужно только верить. А как Вас угораздило стать хмейчиком? - обратилась она к Реану.
- Этого я не помню. Говорят я стал хмейчком еще в детстве, но я забыл свое детство и юность, я потерял память.
- Потерявший память? Уж не тот ли Вы природный посвященный о котором говорят наши разведчики?
- Да, это я и есть. Шустра у вас разведка, уже все знаете.
- Ну не все. То что Вы хмейчик это новость. Но мы действительно знаем многое, у нас есть свои люди в Ордене. Новость о том, что, возможно, нашелся Арбенд, всколыхнула весь тролльский народ. Если Арбенд взойдет на трон он уничтожит весь тролльский народ, даже тех кто бежит в Аррилию. Но Вы хмейчик! Это радостная новость.
- Кто этот Арбенд? Мне в Ордене говорили что он должен стать кем-то очень великим.
- Арбенд... Арбенд рожден для Пограны. Никто не знает точно человек ли он. О нем говорят пророчества, они говорят о ребенке с раннего детства преданного Погране. Кто он и откуда он возьмется не знает никто.
- Может... - с ужасом прошептал Реан, - может Арбенд это такой хмейчик, может это я?
- Нет, то что Арбенд не хмейчик и будет действовать собственной волей указано в пророчествах. Это точно не Вы.
Реан выдохнул с облегчением.
- Но что мне делать, я обладаю силой льда...
- Да, мы знаем. От Вас Орден хочет одного - чтобы Вы написали ему гимн-заклятие. Они будут делать все, чтобы пробудить в Вас духа. Духа из Вас нужно изгнать и мы поможем Вам в этом!
- Скажите, Альгея, а могут ли ваши мудрецы что-то поделать с механическим драконом?
- Нет, это не в наших силах. Если бы мы могли! Если бы мы могли мы бы давно уже похитили перо феникса.
- Что же делать? - проговорил Реан. - Без этого пера я не смогу расколдовать свою жену!
- Если Вы стали хмейчиком в детстве значит в Вас живет бесстыдный дух. Такого духа нельзя изгнать сразу, он еще неделю остается в теле и творит всякое зло. Если бы удалось взять его под контроль! Мы бы отправили Вас прямо к дракону. С пробужденным но управляемым духом он, возможно, и пропустил бы Вас. Но я не знаю возможно ли это. Знаю лишь что однажды наши мудрецы смогли сделать такое. А, значит, надежда есть. Я дам Вам адрес одной женщины в Ивеке, она получеловек-полутролль. Ее кожа цветом как у людей, лишь маленькие клыки выдают в ней полутролля. Если Орден еще не обнаружил ее, если она жива, она проводит Вас к нашим мудрецам.
- Спасибо, Альгея! Не знаю как благодарить Вас.
- Ну нам это тоже нужно. Если дух пробудится и Вы напишете заклятие это будет крахом всех наших надежд. Мы тролли и мы любим наш родной край. О, как непереносимо видеть всё то, что происходит с ним! Люди говорят что верят и в Свет и в Пограну и не понимают что никак нельзя сразу служить и свету и тьме. Мы хотим чтобы все стало как раньше. Чтобы люди и тролли опять жили в мире, чтобы звучали песни. Мы, тролли, должны взять власть в Погране. И на нашу строну станет множество людей, мы знаем это.

Рано утром он постучал в дверь дома, указанного Альгеей. Дверь открыла высокая женщина с некрасивым но приятным лицом.
- Руогвен? - спросил Реан.
- Да, это я. Что Вам нужно?
- Икхар нарис аркиан, - произнес Реан слова пароля, как его научила Альгея.
- Так Вы наш! - вспленснула руками Руогвен. - Проходите, проходите скорей. Вы новый связной? Или тоже полутролль?
- Ни то ни другое. Но в ваших интересах помочь мне.
И Реан рассказал ей о том что он хмейчик и что его избрала Пограна и о том, что Орден от него хочет, чтобы он написал гимн-заклятие.
- Да, всё серьезно, - сказала Руогвен. - Если дух пробудится все наши планы рухнут. Но, может быть, он не пробудится? Ведь он спал столько лет.
- Боюсь, что его попытаются пробудить. О духе уже знает весь Орден и сама Пограна. Я снова встретил ее на пути в Ивек. Она говорила со мной, обращаясь явно к духу. В этот раз у нее не получилось его пробудить, но кто знает что будет дальше.
- Плохо. Но не называйте ее так! Она это имя взяла не по праву. Пограна... Пограна это наш край, Погранское княжество, часть Аррилии. А это древний дух тьмы, зовут его Ксайнэ. Его привлекает колдовство и кровь. О, если бы у нас не колдовали столько то не было бы и крови. Более трех сотен лет назад началось это - женщины Погранского княжества стали увлекаться колдовством, они связывались с мелкими духами пустоты и те исполняли их желания а взамен забирали душу. Еще хуже то, что люди стали обращаться к ним. О, им казалось что по уважительным причинам: вернуть любимого, привлечь деньги, узнать будущее. Даже сейчас многие девушки в Погране уверены, что без колдовства замуж не выйдешь. Они больше не верят в любовь, верят лишь в магические оковы. Всё это привлекло внимание Ксайнэ, одного из начальствующих духов тьмы, колдовство как бы открыло Ксайнэ путь к людям.
Но настоящую силу дух обрел сто лет назад, когда лилась кровь, много крови. Тогда Ксайнэ обрела призрачное тело и велела посвященным Ордена именовать себя Пограной. Уже очень многие люди поверили в то что она - дух нашего края, само воплощение нашей страны. Они говорят что кто не признает ее богиней тот не любит свою страну. То же самое повторяют желтые птицы, изо дня в день.
Знаете каким раньше был наш край? Богатым, цветущим. Ремесленники в городах делали чудеснейшие вещи, купцы везли их в дальние страны. Тролли торговали роскошными мехами редких зверей, которые ценились на вес золота. И золото текло рекой, может это и испортило нас всех. Когда Лейфор, сын убитого Анида, правителя Аррилии, объявил что княжество отделяется от Аррилии многие надеялись что богатств станет еще больше. Но к власти пришел Совет Посвященных. Сперва они запретили ткать ковры, потому что на коврах аррилийские узоры. Потом запретили и многие другие ремесла, оставив лишь те, что необходимы для выживания. Мастера ушли в Аррилию, некоторые в Аркавию. Никакой торговли нет больше, мы стали нищей страной.
Но самое страшное, что людей заставляют отказываться от родины. Ведь ею была вся Аррилия и со времени разделения не прошло еще и сорока лет. Теперь Аррилию приказано ненавидеть, птицы ирих целыми днями щебечут об ужасных аррилийцах-полуорках. Но тот кто возненавидел Аррилию на самом деле ненавидит и Погранское княжество. Нельзя, невозможно ненавидеть одну часть своей родины и любить другую. Её либо всю любишь, либо всю ненавидишь.
Люди, еще вчера называвшие Аэбрин своей столицей не могут по приказу его возненавидеть. Но те, кто поверил птицам и возненавидел Аэбрин на самом деле возненавидели и Ивек. Но признаться себе в этом такие люди не хотят. Поэтому они кричат, орут во все горло как они любят Пограну. Этим криком они пытаются заткнуть пустоту, образовавшуюся в их душах. На самом деле они несчастны, ведь у них отняли их страну. А это как отнять мать. Им больше нечего любить и они ударились в поклонение, создали из Погранского княжества идола и поклоняются ему, но не любят его. "Фес илир на Пограна" кричат они - "Пограна превыше всего"... о, не суди их. Это крик потерявшегося ребенка. Вернее, ребенка которому запретили любить свою мать. Так он тянется к ней... но никогда не сможет дотянуться. Ксайнэ пользуется всем этим, обращает это в поклонение себе. Но она - дух тьмы и хочет разрушить здесь всё. Ледяную пустыню она хотела бы видеть здесь. Как дух тьмы она ненавидит жизнь.
А это и наш край. И нам больно когда его убивают. Совет Посвященных разжег вражду между людьми и троллями. Они думали, что тролли испугаются и уйдут. Да, часть ушла, но малая часть. Все остальные ушли глубже в лес и выше в горы. Мы не покинем свой край! Мы должны спасти его и изгнать Ксайнэ, раскрыть её обман. Мы, тролли и полутролли, любим и Аррилию и Погранское княжество. Всё это - единая наша родина. И многие люди в Погране считают так же! Но мы пока не готовы к восстанию. Люди боятся друг друга. Каждый боится, что его заподозрят в измене, в недостаточном уважении к Погране. А такое обвинение может привести и в тюрьму и на виселицу. В нашем, прежде свободном, крае поселился страх. Он живет в каждом углу, на каждой улице, в каждом доме. Люди боятся смотреть в глаза друг другу. Никто больше не доверяет никому.
Знаете сколько людей покинули пределы Погранского княжества? Люди бегут отсюда. Кто в южные города, кто в Аррилию, кто в Аркавию. А те, кто еще не бежал мечтают бежать. Ушло очень много жителей, может быть четверть, а, может быть, даже треть. Да и все ушли бы, но не у всех есть золото, чтобы устроиться на новом месте.
Нам, троллям, легче. Мы не живем в городах, мы живем в лесах и в горах. Птицы ирих не льют нам ложь в уши целыми днями и соглядатаи Ордена не могут добраться до нас. Наоборот, мы и сами шпионим за Орденом. Люди, верные Аэбрину, белому городу, внедрились в Орден. Связные доносят до троллей всё, что там происходит. Наши глаза и уши везде.
Вы ведь слышали о пророчестве? О том что придет Арбенд?
- Да, много слышал об этом.
- Пророчество гласит что либо придет Арбенд и покорит все средца Погране, так же подымет островных орков, которые пойдут за ним и завоюет Аррилию, сожжет Аэбрин. Либо тролли возьмут власть в Погранском княжестве и изгонят Ксайнэ и наш край снова станет свободным. Опять зазвучат песни и люди больше не будут бояться друг друга.
Мы ищем Арбенда. Был знак, что он родился. Ищет его и Орден. Орден ищет его чтобы посадить на трон, а мы - чтобы убить. Мы думали это Вы. Если бы дракон не увидел в Вас хмейчика мы убили бы Вас.
- Мне повезло.
- Вас хранит сама Иэл. Вы не устояли бы перед чарами Ксайнэ если бы Иэл не хранила Вас.
- У меня есть бутылочка с дыханием Иэл. Оттуда зазвучала песня когда я был уже готов поклониться Погране... простите, Ксайнэ. Эта песня спасла меня.
- Молитесь, чтобы Орден не узнал об амулете. Иначе они похитят его у Вас и Вам конец.
- Бутылочку видела Ксайнэ. Разве она не может рассказать Ордену?
- О, нет. Она не может вымолвить имя Иэл и говорить о чем-либо, что с ней связано. Ксайнэ и хотела бы рассказать Ордену но не может. Просто не показывайте никому бутылочку. Никому и никогда.

- Скорее! Скорее! Там! Они Арбенда везут через лес! - крикнул мальчик-тролль троллям охотникам.
- Кто? Где? Говори толком.
- Через наш лес едут члены Ордена, по лесной дороге. У них Арбенд, Реан Саальд, - переводя дух ответил мальчик.
- Реан Саальд не Арбенд, пришла весть что он хмейчик. Но он может написать гимн-заклятие. Нельзя допустить чтобы в нем пробудили духа. В погоню!
И тролли оседлали кабанов.

Телега уже приближалась к опушке леса, когда сзади послышался топот. Обок обернулся.
- Тролли! Они что за нами гонятся? Что им надо? - и стегнул лошадь. Она помчалась галопом но тролли не отставали. Медленно но неуклонно сокращалось расстояние между телегой и троллями - кабаны были очень быстры. Засвистели стрелы, одна пролетела прямо у уха Обока. И тут телега вылетела из леса на простор. Солнце ударило в глаза. Обок подстегивал и подстегивал лошадь, телега подпрыгивала, казалось колеса сейчас отпадут и телега развалится. Звуки погони затихли. Обок снова обернулся и увидел что тролли пытаются заставить кабанов продолжить свой бег, но животные наотрез отказываются выходить из леса.
- Ффух! Ушли! Что было нужно этим зеленым тварям? Я думал их уже всех истребили а они все еще водятся в наших лесах.
- А я говорила, говорила что видела троллиху прошлым летом, когда ходила в лес по ягоды. Ты мне еще не верил, - сказала Редбе.

Голова Реана раскалывалась, во рту было сухо и щипало от жажды, еще был ужасный, отвратительный привкус. "Будто дохлую крысу съел," - подумал Реан.  Он попробовал пошевелить рукой, она плохо слушалась и во всем теле ощущалась страшная слабость.
- Смотрите, просыпается, - услышал он чей-то голос. Он попытался открыть глаза, но веки были будто склеены. Наконец ему удалось открыть глаза. Он увидел неясный силуэт, что склонился над ним и еще один дальше. Постепенно зрение прояснялось и Реан смог разглядеть лицо склонившегося над ним человека.
- Гор... Гордестон? - шепотом спросил Реан. Нормально говорить он не мог, его голос пропал. - Откуда Вы здесь? Что со мной?
- Всё хорошо, мой мальчик. Теперь все будет хорошо. Что стоишь? Принеси воды! - обратился Гордестон к брату Ордена.
- Что я? Где мы? Как мне плохо...
- Ничего, скоро все пройдет. Это был отвар ящеричной травы, совсем скоро ты будешь в порядке.
Реан осмотрелся. Это была та самая комната в замке Ордена, которую ему выделили тогда.
- Это замок Ордена? Почему я здесь?
- Сама Пограна привела тебя, она направила твой путь к членам Ордена, которые и привезли тебя сюда. Им пришлось опоить тебя сонным зельем.
В комнату вошел брат с большой деревянной кружкой в руках. С трудом Реану удалось сесть на кровати, голова кружилась. Он взял кружку и жадно пил, с каждым глотком воды становилось легче.
- Мы оставим тебя пока. Приходи в себя, - сказал Гордестон. - Еды тебе принесут. И даже не надейся бежать, комната охраняется.
Гордестон и брат Ордена вышли. Реан поставил кружку на тумбочку у кровати. Тошнило. Он снова взял кружку, зачерпнул рукой воды и умылся.
Итак, он здесь. В замке Ордена Земли и Крови. Хозяева того дома были членами Ордена? Получается так. И им было известно его имя, иначе как бы они его узнали. И это имя он сам им назвал. Идиот... Какой же он был дурак! Ну почему он не подумал об опасности и как последний простак назвал свое настоящее имя? И теперь он в замке. Орден сделает все чтобы пробудить в нем духа. О, Иэл, светлый ангел, Иэл, дающая вдохновение менестрелям, сколько раз ты помогала мне, не оставь и теперь. Реан потянулся к амулету... что это? Бутылочки нет на месте! Нет и шнурка на шее. Нашли! Теперь он беззащитен. Не зазвучит теперь песня из скляночки и не развеет тёмные чары Ксайнэ. В нем пробудят духа! И он использует перо феникса для написания гимна-заклятия. Минальд навсегда останется заколдованной.
Реан застонал и обхватил голову руками. Вот и всё. Всё кончено. Это и есть месть Ксайнэ о которой она говорила? Свет, не оставь меня! Не дай мне написать этот гимн-заклятие.
Скрипнула дверь и в комнату вошел один из братьев. Он нес поднос с едой, поставил его на столик в углу, туда же поставил бутылку вина.
- Выпей вина, - сказал он. - Это избавит тебя от недомогания.
- Мне всё равно, - прошептал Реан. И всё же, когда брат вышел, взял бутылку и стал пить прямо из горлышка. Тошнота сразу прошла, мысли стали яснее.
Реан лег и заложил руки за голову. Что делать? Окно слишком высоко, через него не выбраться. Меч у него отобрали, голыми руками он охрану не перебьет. А если бы и не отобрали то в замке слишком много братьев, он не справился бы с ними со всеми. Что же получается? Выхода нет?
Снова скрипнула дверь и один за другим в комнату зашли четверо посвященных в багровых балахонах. Последним вошел Гордестон, он был одет в белый балахон а на голове у него была черная корона. Толстый глава Ордена выглядел бы комично, если бы не был так серьезен. Реан сел на кровати.
Гордестон достал мел и начертил непонятный знак на полу. Посвященные встали на краях знака, сгрудившись над ним. В центре знака глава Ордена поставил маленький подсвечник с одной черной свечой, один из посвященных зажег свечу от огнива. Посвященные запели, низкие голоса их гулко гудели и рокотали. Они пели на незнакомом Реану языке, что-то в этой песне было от рычания. Гордестон взял свечу с пола и стал чертить нею знаки в воздухе. Светящиеся знаки так и оставались висеть, голоса посвященных становились все ниже, будто звук подземных глубин. Воздух между знаками стал уплотняться, темнеть. Реан смотрел на это все и был не в силах пошевелиться. Воздух еще уплотнился и вот она, как живая, над полом зависла Ксайнэ в образе чернобровой красавицы. На ней ничего не было надето, острые груди торчали в стороны, черные распущенные волосы их слегка прикрывали.
- О, бесстыдный дух, живущий в теле этого человека, внемли мне, назови свое имя, - высоким и властным голосом произнесла Ксайнэ.
Против воли Реана губы его разомкнулись и произнесли: "Мое имя Варьят, что значит безумный".
- Варьят! Проснись! Восстань и снова влавствуй над этим человеком! - громко воскликнула Ксайнэ.

- Стой, Шаонг, - вдруг сказал один из троллей. - Этот жирный - глава Ордена.
- Я знаю. И что?
- Давай заберем его с собой. Может он знает какие-то секреты, о которых не знают наши разведчики. Он мягок, он быстро нам все расскажет, стоит лишь пощекотать его пятки огнем.
- Ты прав, Ушкун. Вяжите его.
И тролли связали Гордестону руки так же как и Реану.
- Заберите нас тоже! Мы знаем много, много секретов! Мы вам всё расскажем! - взмолился посвященный.
- Вы ничего не знаете такого, чего не знали бы наши разведчики. - ответил Шаонг. - Убить этих собак!
- Ты не прав, Шаонг, - сказал Ушкун. Шаонг удивленно обернулся к нему.
- Почему же?
- Мы обещали им жизнь, будет нехорошо, если мы их обманем.
- Эти собаки убили мою жену и двоих детей, мне наплевать! - вскричал Шаонг. Он подбежал к двоим посвященным и снес одному из них голову ятаганом. Другой рухнул на колени:
- Не убивай, нееет. Это не я убил твою семью.
- Все вы делаете общее дело, все вы виновны, - процедил Шаонг и, размахнувшись сверху вниз, раскроил ему череп.
- Зря, Шаонг, зря... - тихо сказал Ушкун.
- Не поучай меня!
- Мы обещали им жизнь.
- И что, нужно было отпустить их, чтобы они подняли весь Орден по тревоге?
- Все равно это нехорошо перед Светом.
- Ты святоша, Ушкун! Мне все равно как это выглядит перед Светом, меня не интересуют ваши песнопения и молитвы. Орден убил мою семью и меня интересует лишь месть!
- Всякая злоба делает Ксайнэ сильней.
- Заткнись! Надоел уже. Идемте.

Тролли долго добирались до гор, что рядом с городом Жгард. Шли ночами, на открытой местности избегали дорог. Ни одна живая душа не видела их. Гордестону очень не нравились тролльские лепешки, которые тролли ели сами и кормили пленников, он кривился и морщил лицо каждый раз, когда приступал к еде. Реан за все это время не проронил ни слова.
Когда приблизились к Жгарду Реану и Гордестону завязали глаза. В горах их вели осторожно и медленно, приходилось нащупывать путь ногами. Один раз Реан чуть не сорвался, но тролли удержали его. Наконец все остановились.
- Пришли, - прозвучал голос Шаонга. - Снимите с них повязки.
Реан сощурился, глаза его отвыкли от света, но скоро это прошло и он увидел огромную и сияющую пещеру. Стены, сталактиты свисающие со свода - все источало мягкий голубой свет.
- Это пещера мудрецов. Будем ждать. Кто-нибудь из них скоро придет сюда, - сказал Ушкун.
- Так вот где логово ваших колдунов, - произнес Гордестон.
- Они не колдуны, они разговаривают со Светом, - ответил один из троллей.
- Никто никогда не видел ваш Свет. А Пограну мы можем призвать и она является видимой.
- Увидеть Свет можно лишь чистым сердцем. Глаза не видят главного, самое важное видит лишь сердце.
- Вы обычные разбойники и убийцы, вы так же далеки от Света как и я.
- Что-то ты осмелел, мелешь своим языком, - сказал Шаонг.
- Насчет тебя он прав, - раздался тихий но гулкий и очень красивый голос откуда-то сверху. Все подняли головы. Под самым сводом висел прямо в воздухе старик тролль с белоснежной бородой.
- Учитель Лайнав! - воскликнул Ушкун.
- Вы пришли, вы привели хмейчика, - сказал тот, спускаясь. - А главу Ордена Земли и Крови вы для чего привели?
- Чтобы вытащить из этой поганой туши секреты Ордена, - ответил Шаонгг.
- Шаонг, Шаонг, ты умеешь лишь ненавидеть. Мы хранители а не разрушители, но ты не таков. Ты хочешь лишь убивать.
- Да! Разве это несправедливо? Сколько эти гады убили троллей и людей? Они погубили наш край! Все, чего я хочу, это перебить весь этот вонючий Орден, втоптать его в землю, чтобы он никогда уже не поднялся.
- Ты несправедлив к себе. Ты больше думаешь об Ордене, чем о троллях и людях, что страдают от него. Думай не о мести а о победе. О вольной жизни, которую она принесет. Пусть тебя ведет свет а не тьма.
- Вы все... святоши. Поучаете меня и поучаете. Да мне наплевать на вас! Я хочу уничтожить всё зло! Всё, которое есть на свете!
- И я когда-то был таким же как ты, Шаонг. Но мой учитель сказал мне: "Ревность, желающая искоренить всякое зло, на самом деле сама есть самое страшное зло". Я долго думал над его словами и пришел к выводу что он прав.
- Старик! - закричал Шаонг резко, пронзительно. - Они не убивали твою семью! Ты просто не знаешь, как это!
- Знаю, я хорошо знаю как это. Когда они только пришли к власти и гнали троллей по всем лесам они убили мою сестру и моих племянников, которых я любил больше чем себя.
- И что? Разве ты не жаждешь отомстить? Если нет, то ты либо трус и слабак, либо совсем не любил этих твоих племянников. Говорят, ты разговариваешь со Светом. Почему ты не попросишь у Него, чтобы Он покарал убийц?
Лайнав поднял на Шаонга глаза, голубые, кроткие:
- Убить врага на войне, защищая свой край, это доброе дело и великая доблесть, - произнес он. - Но носить в своем сердце жажду мести значит сжигать себя заживо и соединяться со тьмой. Так ты делаешь своих врагов сильней, так ты питаешь Ксайнэ.
- Да надоели вы все! - буркнул Шаонг.
- Свет показал мне, что ты убил двоих членов Ордена, хотя в том не было нужды и ты сам же обещал им жизнь, если они сдадутся. Скажи мне, легче тебе стало? Только честно.
Шаонг задумался.
- Я убил двоих и меня мучит то, что не двадцатерых!
- Так легче тебе стало или нет? - повторил Лайнав.
- Нет... - глухо проворчал Шаонг. - Чем больше я их убиваю, тем больше мне хочется убивать еще. Во мне горит огонь! Ты прав, он сжигает меня!
- Что же его погасит?
- Я не хочу, чтобы он погас! Я хочу чтобы этот огонь, что горит во мне, сжег весь Орден, испепелил их!
- Он не нанесет им ни малейшего ущерба, единственный, кого сожжет этот огонь это ты сам. Их же он сделает лишь сильней. Благое дело противостоять тёмному Ордену, но гнев дело тьмы. Он делает тебя союзником твоих же врагов.
- И что мне делать? Забыть? Простить? Ты требуешь невозможного...
- Если огонь, что горит в тебе не угаснет, он приведет тебя к Ксайнэ и ты поклонишься ей. Ты станешь первым троллем служителем Ксайнэ.
- Нет! Я ненавижу ее больше всего на свете! Не говори мне такого, старик. Я ненавижу ее и ее служителей!
- Члены Ордена... они несчастны. Они выглядят как люди но внутри уже стали духами пустоты. Для них больше нет ни добра, ни красоты - ничего. Они погибли. А погибших нужно оплакивать.
- Нет, Лайнав, я не смогу так, как ты. Никогда не смогу.
- Нет ничего невозможного для Света, проси помощи у Него.
- Я не знаю... нужен ли мне ваш Свет.
- Или свет или тьма - третьего пути у тебя нет. Выбирай.
- Старик... святоши... Вы такие нудные, но если правда то, о чем вы говорите, то, что я стану служителе Ксайнэ если не угаснет огонь во мне. Тогда я хочу, чтобы он угас. Хоть я и не знаю, чем я буду жить после этого.

- Так... так я зря убила того служителя Света, я зря ненавидела Свет и его служителей всё это время? - спросила Элланайла.
- Да. Всё это было зря.
- И Орден, я столько потрудилась для Ордена и это было зря. Ненависть и месть! Ты очень верно говорил о мести, тролльский мудрец. Я не могла насытиться ею. На мне столько крови... У меня была цель, я трудилась днями и ночами, чтобы приблизить день, когда мы уничтожим Аррилию, ведь Аррилия - хранительница памяти о Свете. Во мне горел такой огонь, такой пожар. Но теперь, когда я узнала что Ксайнэ обманула меня, этот огонь угас. И во мне лишь дым.
И Элланайла закружилась на месте, прижав руки к вискам. Скоро она остановилась:
- Так скажи мне, тролльский мудрец, что же теперь? Теперь внутри у меня пустота, она разверзлась как бездна. Мой сын... единственное существо, которое я люблю... что сказал бы он, узнай чем и как я жила всё это время? Нет, нет, я не пойду к нему, я утратила его навеки. Ты выдернул землю у меня из-под ног, Лайнав. Зачем я теперь? У меня больше нет ни цели ни веры. Уж лучше бы тролли убили меня там, у горы.
- Ты можешь начать все сначала.
- Сначала? После всего? Ради чего, зачем? Чем мне жить теперь?
- Была ли ты счастлива служа Ксайнэ?
- Счастье? - Элланайла коротко засмеялась. - Я никогда не думала об этом. Я не желала себе счастья, я думала лишь о мести. Стремилась уничтожить все, что связано со Светом. И вот сейчас, теперь, уничтожена я сама. Свет победил! Я потерпела поражение, Лайнав. Я разбита. Странно, но я не чувствую горя от этого. Мне это... даже нравится. Вся моя жизнь стояла на лжи. Ложь рухнула. У меня ничего не было, кроме нее. Ты отнял у меня эту ложь и теперь я в пустыне.
- Камешек к камешку, день за днем, шаг за шагом строй свою жизнь заново, Элланайла. Взрасти в этой пустыне цветущий сад.
- Тебе легко... легко говорить, мудрец. А я не знаю зачем. Понимаешь? Я чувствую себя обманутой, я чувствую, что Ксайнэ просто воспользовалась мной. Какая насмешка! А ведь это была вся моя жизнь. Всё забыть, стать обычным человеком, бесцельно проживать день за днем... У меня была великая цель и была власть. Что я теперь? Для чего я? Узнав об обмане я уже не могу вернуться на прежний путь. Но и не могу найти новый. Я отвыкла жить просто так. Дай мне цель, мудрец!
- Иди к своему сыну, Элланайла. И к свои внукам. Совсем скоро у тебя родится первый правнук. Ты больше не принадлежишь Ксайнэ, теперь ты свободна и можешь жить ради тех, кого любишь. Ради живых людей а не ради мертвых идей ненависти. Оковы пали, Элланайла.
Элланайла подняла на него свои огромные глаза:
- Ты.. ты думаешь я смогу? Взрастить цветущий сад в своей пустыне... земля отравлена! На ней не вырастет ничего! Надо всем властвует смерть и у жизни нет шансов.
- Твое сердце живо, человеческая дочь. Ты все сможешь. Ты и сама не знаешь себя, Элланайла. На время ты попала в сети к темному духу, но эти сети не смогли удержать тебя.
Элланайла вздохнула и села на пол пещеры.
- На этих руках, - сказала она глядя на свои руки, - кровь. Целые реки крови. Разве можно искупить это чем-нибудь? Разве я смогу оправдаться перед... Светом?
- Никто не может оправдаться перед Светом. Ни ты, ни я ни вообще никто. Но Он принимает каждого, кто приходит к Нему. Он уже омыл наши грехи и Он ждет нас. Наше дело сделать лишь шаг навстречу.
Элланайла покачала головой:
- Красиво ты говоришь, мудрец. О, если бы всё было так, как ты говоришь! Но я знаю, что ничего этого нет. Всё, что у меня есть это моё проклятие. Проклятие и пустота. Отравленная пустыня, в которой уже не вырастет ничего.
- Это Ксайнэ пытается удержать тебя, о, она будет вцепляться своими костлявыми руками в твою душу, навеивая мысли отчаяния. Время проклятия закончилось, Элланайла и настало время благословения. Вот, впереди жизнь. И твоя пустыня станет прекрасным садом и это будет победа! Живи ради победы, дочь людей! Ради жизни и ради Света.
Глаза Элланайлы заискрились.
- Я ненавижу Ксайнэ, за то что она обманула меня и завела обманом во тьму. Я хочу отплатить ей как-то.
- Ты сможешь отплатить ей живя по законам Света. Найди в себе мужество... стать обычным человеком. Не тем, кто управляет судьбами государств и стирает страны с лица земли. А простым человеком, таким как все. И когда ты научишься улыбаться при виде спящей кошки и смеяться над шалостями малого ребенка, ты увидишь что прежние цели - ничто. Ты увидишь что они настолько мелкие, что ради них не стоило шевелить и пальцем.
- Да, я хотела бы увидеть сына... больше всего на свете я хотела бы увидеть его! Но... Иэл не пропусти меня, ведь на моей руке знак. - и Элланайла подняла рукав. Знака не было.
- Клеймо исчезло, дочь людей. Теперь ты свободна.
- Свободна, - медленно повторила Элланайла, - как непривычно.
- Так что этот... эта... мы теперь её должны простить, что ли? - спросил Шаонг. - Это ведь она отправила войска в наши леса чтобы убивать всех троллей. По ее приказу убили и мою семью. И теперь ты говоришь, Лайнав, что Свет примет ее?! Вот так вот, да? Сколько троллей погибло тогда, ты помнишь? А скольких людей убила она! Сгноила в темницах и отправила на виселицу. И теперь впереди у нее... прекрасный сад? И благословение? Значит нет никакой справедливости, да? Эта тварь должна отправится в ад и гореть там вечно за все преступления, что она совершила!
- Не думай о мести, отважный тролль, думай о пользе. Сильный враг сегодня перестал быть врагом. Свет победил! Хорошо ли это для нас? Лучше и быть не может. Мы имеем повод для радости а тьма наказана, тьма упустила добычу. Враг стал другом, Шаонг. Разве это не прекрасно? Пресечь зло - вот цель. Месть - не цель. Цель всегда лишь в одном - чтобы зла стало меньше. И сегодня его стало меньше, Шаонг.
- Не знаю... не знаю... Не могу я. Не могу ее простить. Она и сама не может себя простить, так почему я должен?
- Не ставь вопрос "почему", ставь вопрос "для чего". Для того, чтобы стало меньше тьмы. Мы воюем со тьмой, Шаонг. Не пускай же ее в себя.

- Да. Но меня схватил Орден, они пробудили во мне духа. О, как тяжко было наблюдать как он управляет моим телом. И ничего, ничего не быть в силах сделать! Он поклонился Ксайнэ, духу тьмы, используя для этого моё тело...
- Это не ты поклонился, а он. Тебе не вменится это,- сказала Иэл.
Реан обернулся:
- Иэл? Светлый ангел, я тебя действительно снова вижу? Но... но я сейчас чувствую духа, живущего в моем теле. Я чувствую его мысли... о, сколько в них бешеной ненависти. Так дух всё еще во мне? Его не изгнали?
- Нет, дух не изгнан, - ответил ему Лайнав. - Он не может выйти сразу. Но Свет запретил ему управлять твоим телом. Дух не сможет выдержать этого долго, заснуть снова он не может, так как уже разбужен, а находиться в теле, не имея возможности управлять им, для него невыносимо. Через неделю или две он выйдет сам. Пока этого не произошло нужно взять перо феникса.
- Так я пойду! Сейчас и пойду, я помню путь. - Реан попытался встать, но голова его закружилась, он пошатнулся и снова сел на пол.
- Мы пойдем с тобой, - сказал Шаонг.
- Ксайнэ всё еще надеется использовать тебя для написания гимна-заклятия, - произнесла Иэл, - а склянки с моим дыханием у тебя больше нет. Если Ксайнэ снова явится тебе на одной из дорог, ты будешь беззащитен. Возьми это, это защитит тебя, - и Иэл протянула Реану маленькую синюю искорку на цепочке.
- Что это? - спросил Реан, принимая из рук Иэл амулет.
- Это моя слеза. Она тоже может петь, как и склянка с моим дыханием. А еще её свет слепит глаза Ксайнэ.
- Благодарю тебя, Иэл, служительница Света, - сказал Реан надевая амулет на шею.
- Да хранит тебя Свет на всех твоих путях, - ответила та.

Ночью Реан и тролли спустились с гор. Впереди был неблизкий путь, особенно если избегать дорог. Через пять дней Реан и пятнадцать троллей подошли к городу Цивин. Была ночь, светила полная луна, можно было разглядеть каждую травинку и каждый камешек. Они решили выйти на дорогу, что огибала гору. Не успели они сделать и нескольких шагов, как услышали страшный, протяжный вой, он шел будто из-под земли, леденящий и тоскливый, как сама смерть.
- Стойте! - крикнул Шаонг. - Это она. Это голос Ксайнэ!
Все остановились. Из-за горы выплыло что-то темное и огромное, выше, чем самое высокое дерево. Тень быстро приближалась, встав прямо перед ними она заклубилась, страшный вой повторился, теперь совсем близко. Внутри тени что-то заколыхалось, её клубы разошлись и перед отрядом явилась женщина огромного роста, такая же высокая как и тень. Она была не одета и очень, очень худа. Живот её прилип к рёбрам а ноги были будто две палки, маленькие, почти незаметные, груди торчали в разные стороны. Вместо лица был череп, обтянутый кожей, на месте носа чернела дыра. Глаза её были мертвыми, она смотрела абсолютно пустым взглядом. С головы женщины спускались два толстых рога, огибая голову ложились на плечи и заканчивались где-то за спиной. Жесткие распущенные волосы висели клочьями, а венчал голову женщины роскошный венок из разных цветов, их лепестки колыхались на ветру. Это напоминание о жизни, венчающее саму смерть, делало рогатую ведьму ещё ужаснее.
- Ксайнэ, вечно голодная Ксайнэ пришла в своём истинном обличье, - прошептал Шаонг.
Реан хотел что-то сказать, но его обволокло и сковало глубинным ужасом. Неприятным червячком шевелился стыд: он не должен стоять и вот так бояться. Но совладать со своими чувствами Реан не мог.
- Варьят, услышь меня, - металлическим и морозным голосом проскрипела Ксайнэ, - Варьят, ответь мне. Я знаю, ты там. Возьми снова власть над этим телом.
Реан почувствовал как внутри него чужая воля напряглась изо всех сил, как она желает ответить Ксайнэ, ему показалось, что его выворачивает наизнанку. Но чужая воля была бессильна.
- Варьят! - крикнула Ксайнэ. - Борись! Борись с запретом наложенным на тебя. Утверждайся, установи свою власть.
- Зря стараешься, ведьма! - выкрикнул вдруг Шаонг.
Медленно повернулась к нему Ксайнэ:
- Кто это здесь? Тролльский командир, жадный до крови? Думай, думай о своей жажде мести, ты прав, ты абсолютно прав. Представь себе как ты пронзаешь врагов копьем, как они падают и больше не поднимаются, как ты втаптываешь их в землю. Как ты мстишь им! Мстишь им за всё! Сейчас я дам тебе еще один повод для мести.
Ксайнэ нагнулась и подхватила костлявой рукой одного из троллей, высоко над головой она подняла его.
- Сейчас я выпью всю его кровь, - сказала она. - Но ты, Реан, можешь спасти его, если поклонишься мне.
Оцепенение отпустило Реана.
- Отпусти его, или я покажу тебе нечто, что тебе очень не понравится!
- Хха! - выдохнула Ксайнэ, и был ли это смех невозможно было понять. Ксайнэ опустила руку, схватила тролля другой рукой и разорвала его, бросив под ноги друзьям окровавленные останки.
- Сука! Ведьма! Сука! Скотина! - заорал Шаонг во весь голос. - Что же ты не показал ей слезу Иэл, чтобы она ослепла?! - накинулся он на Реана. - Ты тупица! Тупица поганый! Это ты виноват, я тебя сейчас убью!
И Шаонг выхватил ятаган из ножен, ярко блеснула его сталь при свете полной луны.
- Стой, Шаонг! Нет! - прыгнул на него сзади один из троллей, схватив его в охапку и сдерживая. - Стой, он не виноват! На него Ксайнэ навела ужас, он оцепенел как и все мы. Вспомни, что тебе говорил Лайнав.
Шаонг замер, некоторое время он стоял не шелохнувшись а потом бросил ятаган.
- Тупица, - сказал он уже спокойно. - Покажи ей уже свой амулет.
Реан потянулся к вороту куртки, чтобы достать слезу Иэл. Раздался короткий глухой хлопок... и Ксайнэ исчезла, будто её и не было.
- Что ж ты оцепенел... - тихо и с досадой произнес Шаонг. - Не мог сразу?
- Ладно, идемте! - громко приказал командир троллей. - Похороним нашего брата на обратном пути.
И отряд стал огибать гору.
- Что это? - шепотом спросил Шаонг.
Склон горы, на котором находилась тропа, ведущая наверх, был усеян огнями костров.
- Солдаты, - так же тихо ответил он сам себе. - Орден послал солдат к горе, чтобы дежурить здесь и не пропустить никого к пещере.

- Ты был в Еловых Дебрях? - удивился Граиш. - Разве троллей Еловых Дебрей не перебили орки во время большой войны?
- Нет, им удалось отбиться и во многом благодаря измененному облику. Ладно, некогда сейчас об этом. До рассвета нам нужно скрыться в ближайшем лесу, в этом лесу троллей нет. На то, чтобы послать гонцов и собрать двести троллей уйдет дня два, как раз неделя будет с тех пор, как мудрецы усмирили духа, что живет в хмейчике. Они говорили что дух выйдет через неделю или две. Будем надеяться, что мы успеем.

Шел уже третий день, с тех пор как ушли гонцы. Они должны были вернуться еще вчера, одни или с двумя сотнями троллей, но их не было.
- Где они? - мерял шагами поляну Шаонг. - Ну вот где они? Дух вот-вот выйдет из хмейчика, мы опоздаем! Реан, ты еще чувствуешь в себе духа?
- Да, он на месте. Я чувствую его злобу и его отчаяние.
- Не дай ему выйти из тебя, пока мы не заберем перо!
- Разве я властен над ним?
- Да, да, ты прав. Где же эти гонцы? Может, их кто-нибудь перехватил по дороге? Может, Орден схватил их и пытает в одном из своих подземелий?
- Не думай о плохом, Шаонг, - сказал Граиш, - может, им просто не удалось сразу уговорить троллей пойти с ними?
- Да не может такого быть! - шикнул тролльский командир. - Все тролли понимают, как перо опасно для нас, все жаждут его уничтожить.
В лесу послышался какой-то шум, будто шаги множества ног. Шум становился всё громче.
- Что это? Может они? - Шаонг раздвинул кусты, обрамляющие поляну.
- Они! Это они! Идут! Сколько же их?
Реан тоже бросился к кустам. В зеленой мгле вечернего леса он увидел как множество троллей идет через лес. Шаонг побежал им навстречу.
- Где же вы так долго были? Мы уже думали, что наших гонцов схватил Орден!
- Приветствую тебя, брат Шаонг! - крикнул молодой, но уже седой тролль, что шел впереди.
- Вайташ! Тебя ли я вижу? Вайташ, братец! Ты вернулся сюда из северных земель?
- Давно, братишка, уже давно.
И два тролля крепко обнялись.
- Разве вы с Вайташем братья? - удивился Граиш.
- Мы побратимы, - ответил седой тролль.
- Сколько же вас? - спросил Шаонг.
- Три полусотни.
- Ха-ха, пусть это меньше, чем я надеялся, но это будет нечестный бой! Не оставим орденским сучкам никаких шансов, никто не уйдет живым!
- Ну нет, кого-то из них нужно оставить, пусть потом расскажут Ордену, как на них напали ужасные чудовища.

Плотные облака закрыли небо в ту ночь, когда более полутора сотни троллей, превратившихся в полумедведей, подходили к горе. Было очень темно, но глаза оборотней хорошо видели в темноте. Реан и Граиш, не изменивший облик, шли сзади.
- Ну вот как это? Вы будете биться, чтобы добыть для меня перо феникса, а я буду ждать в стороне? - говорил Реан.
- Нам добыть это перо нужно не меньше чем тебе, даже больше, - отвечал Граиш, - мы не можем рисковать тобой, ты сейчас наша единственная надежда уничтожить перо. Мы с тобой подождем вдали от схватки, Реан, и будем молиться Свету, чтобы наши ребята победили.
- Я что, женщина, чтобы ждать и молиться?! - вспылил Реан.
- Не кипятись, человек. Так надо, ты и сам это знаешь.

Страшный многоголосый рык разорвал ночь, солдаты, сидевшие у костров, вскочили на ноги, даже те, что за миг до этого мирно спали. Они оглядывались, держа оружие наготове. И тут из тьмы на свет костров вышли они: огромные, лохматые, страшные. Завязался бой, кубарем покатились сцепившиеся тела, от ударов огромных лап солдаты отлетали но снова поднимались на ноги, медвежьи зубы впивались в горла людей. Паника и ужас охватили некоторых солдат и они побежали прочь, во тьму. Но другие не собирались сдаваться, они уворачивались от ударов, вот один из них отрубил троллю лапу а другой вонзил меч прямо в ничем не защищенную грудь другого полумедведя. Рычание, вой, стоны, крики людей - всё слилось, смешалось в один ужасный, рокочущий звук, казалось, он разбудит подземные силы и они, раздвинув земную кору, вырвутся на поверхность. Вот один из троллей упал в костер, шерсть мигом вспыхнула на нем и он сам превратился в огромный костер с лапами и головой, вой его сорвался на визг и он покатился по склону горы, пытаясь сбить пламя. Один из солдат настиг его и вонзил меч в горящую тушу, но в тот же миг сзади на него прыгнуло чудовище, подмяв его под себя, послышался хруст костей и душераздирающий крик человека слился со смертельной симфонией этой ночи.
Когда наступил рассвет бой был закончен. Склон горы был усеян окровавленными телами людей, многие из которых застыли в неестественных позах, кое-где среди них лежали огромные тёмные туши полумедведей. Стонали раненые, но уже очень тихо. Слишком страшны были раны, нанесенные когтистыми лапами, еще немного и крови в истерзанных телах станет слишком мало для того чтобы удержать жизнь.
- Сколько наших погибло? - прорычал Вайташ.
- Я уже посчитал. Двадцать четыре, - ответил Шаонг.
- Много, слишком много...

Долго Реан и Граиш поднимались вверх по тропе. Наконец они достигли площадки.
- Иди один, - сказал Граиш. - Я не знаю как механические драконы реагируют на троллей.
И Реан вошел в пещеру. Путь в темноте снова вывел его в мерцающий оранжевым светом зал. Огромный железный змей дремал положив острую голову на лапы, как и в прошлый раз. Реан попытался обогнуть его и приблизиться к проходу, чернеющему за драконом. Тот тут же проснулся, его желтые горящие глаза уставились в самую душу Реана.
- Я вижу в тебе силу льда, - прогремел раскатистый голос дракона, - и я вижу в тебе душу, преданную Погране до конца. Она бодрствует. Но вижу и другую душу и я не могу понять спит ли она. Но условие выполнено - ты можешь пройти.
Реан нырнул в проход. Там было темно, но оранжевый свет из зала немного проникал сюда. Реан разглядел на полу небольшой сундучок. Присев, он поднял крышку. Будто осколок солнца, переливающийся жёлтым, красным и малиновым, лежал на дне сундука - перо феникса.
- Неужели, неужели я наконец-то добыл тебя? - прошептал Реан и взял в руки перо.

И они помчали. Совсем скоро добрались до той самой поляны, где Шаонг с таким беспокойством ожидал подкрепления. Все тролли, уже в своем обычном виде, ожидали там.
- Ну что, взяли? Есть перо? - бросился им навстречу Шаонг.
- Да. Вот оно, - и Реан достал из-за пазухи заветное перо феникса.
Тролли ахнули.
- Какое оно... красивое, - сказал один из них.
- К делу, - скомандовал Шаонг, - чем скорее будут написаны слова песни, тем лучше.
- Нужен пергамент, - заметил Граиш, принимая обычный вид.
- Мы же знали, что идем за пером, - ответил ему Вайташ, - мы взяли с собой несколько свитков чистого пергамента.
- Так, Реан, давай, садись и пиши.
- Пусть он хорошо подумает, слова должны идти из самого сердца, - сказал Вайташ, - вот, возьми чернильницу, - и протянул Реану плотно закупоренную бутылочку и гусиное перо, - как видишь, мы обо всем подумали, сперва напиши черновик.

Уже четвертый час Реан сидел под деревом и напряженно думал, что-то писал и тут же зачеркивал.
- Не то! Совсем не то! - восклицал он время от времени. Пять свитков он испортил, они валялись на траве вокруг него. Нужные слова не складывались, не приходили в голову. Тролли старались не шуметь, чтобы не мешать ему.
- Может, ты слишком строг к себе? - спросил Шаонг.
- Нет, всё, что я пишу это совсем, совсем не то. Какие-то бессильные и жалкие слова.
Шаонг поднял один из свитков и стал читать.
- А, по-моему, очень неплохо.
- Нет, Шаонг! Это не из сердца, это просто... с натугой рожденная выдумка. Во всем, что я написал, нет чего-то самого главного, нет огня.
- У тебя должно получиться, слишком многое от этого зависит. Обратись в мыслях к Свету, пусть он поможет тебе. Думай о своей жене, о любви к ней.
- Всё это я делал. Но нужные слова не приходят.
- Они придут, обязательно придут. Ладно, не буду тебе мешать, - и Шаонг отошел от Реана.
Время шло, солнце уже покатилось к западу, удлиннились тени а Реан всё сидел и марал пергамент. Иногда ему казалось, что он вот-вот поймает нужную мысль. Но это было похоже на ловлю солнечного зайчика: как его ни лови, а он всегда окажется поверх руки. И вдруг... вдруг слова пришли! Пришли как чудо, раскрылись, будто цветок в ночи. Строку за строкой он укладывал на пергамент. Над рифмами даже не приходилось думать, они прибегали сами, как кошки, учуявшие запах рыбы. Наконец, он закончил.
- Есть! - крикнул он, - Есть! Я написал стихи о печали, о горе. Ведь Минальд решила стать счастливицей именно с горя. Но это и моё горе тоже, слова шли из самого сердца.
К Реану подошел Вайташ:
- Дай-ка посмотреть.
Реан протянул ему свиток.
- Можно вслух? - спросил тролль.
- Да, конечно, читай.
И Вайташ зачитал строки, написанные Реаном:

Печальное сердце сказало: "Прощай!"
Играй, сумасшедшая скрипка, играй,
Играй и оплакивай солнечный край.

Топись во хмелю и навеки забудь,
Забудь и соври, что не жалко ничуть.
Что сможешь ты жить в пустоте этих дней,
Играй же, играй же, играй веселей!

Но эту, навеки зубастую, боль
Как землю на память оставить позволь.
И дай, как лампаду, нести сквозь года
Отрaвленный нож твоего "никогда".

Ни мига, ни часа, ни дня не забудь,
Не дай мне солгать, что не жалко ничуть.
Играй же, безумная скрипка, играй,
Играй и оплакивай солнечный край!

- Ты... ты написал будто о моей семье, - сказал Шаонг, - которую я больше никогда не увижу. Эти слова... сделали мне больно. Но они же вселяют мужество. Твои слова действительно шли от самого сердца, Реан! Переписывай же их пером феникса поскорей.
И Реан взял чистый свиток и перо феникса и стал переписывать свое стихотворение. Перо оставляло на пергаменте горящий след. Когда он дописал последнее слово, перо вспыхнуло ярче прежнего, оно стало горячим и Реан выронил его. Полыхнув еще раз оно погасло. На обожженной траве остался лишь тонкий слой пепла - пера феникса больше не было.
- Хвала! Хвала Свету! - вскричал Шаонг. - Перо уничтожено! Дай я обниму тебя, Реан! Страшную опасность ты отвёл сейчас от нашего народа, - и сгрёб Реана в охапку. Все тролли радовались и поздравляли друг друга.
- Так, - сказал Шаонг, когда всё немного утихло, - теперь тебе нужно в Аррилию, сын людей. Тебе нужно в Аэбрин, к крылатой башне. Там Иэл превратит твое стихотворение в песню. Пойдёшь лесами и полями, избегая дорог, мы проводим тебя. Ты не должен попасться на глаза Ордену.
- Подожди ка, - произнес Вайташ, - а как он попадет в Аррилию? Наши разведчики говорили, что у него герб Пограны... вернее клеймо Ксайнэ, на левой руке. Еще и красного цвета.
- Так и есть, - ответил Реан и приподнял рукав, показывая клеймо на запястье.
- Вот! Он природный посвященный, Иэл не пропустит его в Аррилию, он просто натолкнется на невидимую стену и не сможет пройти.
- Он же общался с Иэл, она ему подарила свою слезу, - сказал Шаонг, - может она всё-таки пропустит его?
- Иэл поставила защиту над Аррилией, никто, у кого клеймо Ксайнэ не может пройти.
- Может, её можно снова призвать? - спросил Шаонг. - Мудрецы призывали ее в пещере.
- Иэл создает песни только в крылатой башне, - ответил Вайташ.
- И что теперь? Что делать? Получается, я не смогу расколдовать Минальд? - с отчаянием произнес Реан.
- А может... может ну её, эту руку! - воскликнул он. - Шаонг, ты можешь просто отрубить её мне?
- Постой. Постой, не спеши, - осадил его тролльский командир, - стать калекой ты всегда успеешь. Может, есть какой-нибудь другой способ избавиться от клейма.